Войти на БыковФМ через
Закрыть
Литература

О чем книга «Самопознание Дзено» Итало Зево?

Дмитрий Быков
>100

Это роман Звево, которого на самом деле звали Этторе Шмиц, который всю жизнь вынужден был прослужить таким достопочтенным коммерсантом, а написал под псевдонимом действительно несколько выдающихся романов, которые очень высоко оценил Джойс. «Самопознание Дзено» — оно не Дзено, а Зено, строго говоря, по-итальянски «La coscienza di Zeno». Это очень хороший роман, я его читал. И всем я его рекомендую. Чем он мне нравится? Этот автор настаивал на праве слабого человека оказаться в героях романа. Ну, не сказать, конечно, что это человек без свойств, а это человек без воли. И вот эта драма безволия там подробно рассмотрена.

Это походе немного на Вальцера. Меня тут спрашивали про Вальцера, как я к нему отношусь. Я, конечно, не большой его любитель, потому что эта проза для меня слишком депрессивная, но «Прогулку» я считаю великой повестью абсолютно, просто великой. Да и первый этот роман про школьные сочинения, где приводятся школьные сочинения умершего старшеклассника — это тоже хорошая проза. Вальцер — это, конечно, безумие чистое. И ясно, что автор кончит безумием. Это такой провал в бездну Собственного Я и абсолютная неспособность контакта с людьми, полная зацикленность на мелочах. Но не зря его так любил Кафка. И вот я думаю, что Звево — это тот самый случай. Это именно такая замечательная, очень подробно и безжалостно написанная история жизни и самопознания слабого человека, человека, который не находит в себе сил и воли жить. А это явление для XX века очень характерно — всеобщая беспомощность, распад.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Что мы теряем, если не прочитать Марселя Пруста? Почему у ярких авторов, таких как вы или Пелевин, сейчас кризис жанра?

Видите ли, ни о каком кризисе жанра применительно к Пелевину точно говорить нельзя. Потому что пелевинские самоповторы не означают, что он не может написать хорошую книгу. Может. Но по разным причинам не считает нужным.

Что касается своего какого-то кризиса жанра, то, простите меня, говорить так следовало бы, наверное, значило бы гневить бога. Я вот уж на что пожаловаться не могу, так это на какой-то кризис в последнее время. Мне сейчас пишется как-то гораздо лучше, чем раньше. Другое дело, что я выпускаю романы не каждый год, но я могу себе это позволить. У меня нет контракта, который обязывал меня это делать. И я могу себе позволить роскошь проживать роман. Проживать его год, два, если…

Что вы думаете о творчестве Оксаны Бутузовой? Как вы относитесь к книге «Пасха на Рождество»?

Оксана Бутузова больше всего известна своим романом «Дом», по-моему, великолепным, после которого ее и стали знать. «Пасху на Рождество» издало издательство «Прозаик», грех сказать, с моей подачи. У нее еще есть один замечательный роман про необитаемый остров. В общем, она продолжает реально, причем абсолютно без эпигонства, серьезно продолжает традиции Кафки на новом абсолютно материале, другим почерком. Она очень умный и интересный человек. Я с ней знаком, я очень ее люблю.

«Пасха на Рождество» мне вообще очень понравилась, потому что… Вот название «Пасха на Рождество» не отражает сущности книги, но это такая, понимаете… Она прибегает к таким довольно емким поэтическим…

Согласны ли вы, что многие рассказы Акутагавы перекликаются с русской литературой – «Нос» – переосмысление Гоголя, «Паутинка» – «луковка» у Достоевского? В чем близость культур Японии и России или Акутагава?

Конечно, Акутагава, скорее, европейский автор. Но для авангардиста это естественно, а он авангардист, он человек модерна. Отсюда – его чувство вины перед традицией, перед архаикой, которой, как казалось, он изменил. Акутагава больше всего похож на Хармса и на Кафку.  И притчи их похожи, и мотивы, и поведенчески они похожи очень. Кафка и Акутагава вообще какие-то двойники, ну и Хармс – это такой тройник, к ним добавляющийся. 

Я думаю, что Акутагава и русская литература, вообще японская и русская литература близки по одному критерию – по понятию предельности. Когда-то БГ очень точно сказал, что японская литература потому так устремлена к смерти, нацелена на смерть, потому что…

Есть ли у Владимира Набокова успешные последователи? Можно ли таковыми назвать Евгения Водолазкина и Михаила Шишкина?

В плане стиля больше всего у Набокова училась, и это абсолютно не скрывает, Ольга Славникова. Шишкин совсем не набоковец, не набоковианин. Я думаю, что он любит Набокова, не любит его так же, как Вальзера, например, или как Дюрренматта — как любого крупного писателя ХХ столетия, но совершенно не чувствует к нему психологической близости.

Разве что, может быть, в том аспекте, что Набоков (возьмите «Signs and Symbols», например) очень остро и болезненно воспринимает трагизм мира. Так же и Шишкин во «Взятии Измаила», в «Венерином волосе» как бы ведет беспрерывную тяжбу, беспрерывный судебный процесс против мира, в котором столько жестокости, столько мерзости. Вот это может быть у него…

Почему многим нравится «Приглашение на казнь»? Не кажется ли вам, что после многих книг о терроре, тюрьмах и каторге, читать набоковскую версию скучно?

Видите ли, это частый упрек Набокову. Потому что на фоне, скажем, таких кошмаров, которые описаны у Оруэлла в «1984», или кошмаров, которые мы знаем по Кафке, даже на фоне буквальных ужасов, реальных ужасов ХХ века набоковская мистерия выглядит странно.

Но ведь понимаете, во-первых, те терзания, те муки, которые претерпевает Цинциннат, ничуть не меньше тех мук, которые претерпевал Бухарин в той камере, в книге «Слабые» Павловского и Гефтера, где буквально воспроизведены реальные протоколы предсмертных разговоров Бухарина в камере.

Понимаете, любой человек, ожидающий казни, страдает ровно так же, как Цинциннат Ц. И то, что Набоков в гротескной, сатирической,…

Любите ли вы Оэ Кендзабуро? По какому критерию выбираете писателей для футболок? Есть По и Хэм. Кто еще?

Оэ Кэндзабуро — хороший писатель, но скучноватый. Футболок с писателями у меня довольно много. Просто Хэм и По — это самые удобные футболки.

Есть у меня футболка и с собой — мне ее подарили. Но в ней я стараюсь не ходить. Что-то как-то нескромно получается. Футболка с вомбатом очаровательна. Может быть, с вомбатом приду, а так подумаю. Есть у меня футболка с Германом Мелвиллом. Наверное, надо будет в ней прийти. С Моби Диком.

Понимаете, они же покупаются не по принципу любви к писателям. Так бы я купил Ги ди Мопассана, наверное, или Труменом Капоте. С Александром Пушкиным — охотно. С Францем Кафкой у меня есть футболка. Но они покупаются по принципу комфортности. Если она удобная, если…