Она ни о чем. У Ремизова очень много таких произведений. Знаете, сколько я встречал толкований ремизовских снов, абсолютно абсурдных? Ремизов же, понимаете, поэт, и он вовсе не мастер формулировать идеи. Он транслятор состояний. А какая мысль в «Крестовых сестрах»? Ощущение покинутости; ощущение, что всем в мире заправляют крестовые сестры, такие Парки нового времени. Маракулин или Глотов — это же маленькие люди в их отчаянии и одиночестве. И Акумовна такая же. Это несчастные люди, их заброшенность. А «Красочки» — это история про то, как бес и ангел собирают цветы. Бес берет тех, которые смеются. Ангел призывает их каяться, а они губы кусают, им смешно. Кто засмеется, идет к бесу. Это описание детской игры, «Я садовником родился», что-то такое. Вот играют бес и ангел, а цветочки смеются, а бесенята водят хороводы. Такой прекрасный, добрый мир, в котором бесенята и ангелята играют вместе, а ромашка и гвоздичка рядом цветут, и ангел чешет ромашке розовое пузочко.
Что хотите делайте; можно, конечно, интерпретировать и его сны, и его сказки с каких угодно позиций, в «Кукхе. Розановых письмах» находить бог знает какие эротические подтексты или смысл глубокий, но Ремизов — это же сказочник, сам такой счастливый и прекрасный. С одной стороны, ангел, с другой — бес русской литературы. Как, знаете, «Старушка и чертенята» у Блока:
И мохнатые, малые каются,
Умиленно глядят на костыль,
Униженно в траве кувыркаются,
Поднимают копытцами пыль:
«Ты прости нас, старушка ты божия,
Не бери нас в Святые Места!
Мы и здесь лобызаем подножия
Своего, полевого Христа».