Если говорить о школьных занятиях в школах писательского мастерства, то там все просто: я даю первую фразу, последнюю фразу (мы их стихийно выбираем), и мы между ними простраиваем сюжету.
Вот нашему маленькому ребенку, Катька дает задания. Я обычно даю ему самые простые задания – например, собрать паззл. Например космический паззл.
А те задания, которые я даю студентам, представляют определенный интерес. На курсе «Каторга и ссылка в русской литературе» мы изучали «Остров Сахалин» Чехова. Там такая есть тема – Сонька Золотая ручка в изображении Чехова. Эту красавицу – а она действительно была красавицей – Чехов увидел скучной, постоянно принюхивающейся, sniffing and snorking, чихающей, похожей на мышь. Но после встречи уже с Чеховым, которого она не пыталась обольстить, Софья Блювштейн бежала с каторги. Ее видели в Иркутск, а потом, по некоторым данным, она смогла преодолеть Берингов пролив и попасть на Аляску, а оттуда – в Америку. Ее видели в Нью-Йорке.
Так вот, я даю задание: напишите рассказ о Соньке Золотой ручке в Америке. И дети с удовольствием кидаются это писать. Потому что они уверены: русские преступники с их свободой внутренней могли бы поучаствовать в создании Голливуда, «фабрики грез». Они очень смешно написали: «Сонька в Голливуде» – любой Буковски обзавидуется.
Или я получаю же от них очень странные сочинения. Два сочинения я получил после курса по Гоголю, по «Ночи перед Рождеством». Один ребенок пишет, что кузнец Вакула ищет себе женщину, которая напоминала бы его мать Солоху, то есть ищет ведьму. И Оксана – потенциальная ведьма. Я там спрашиваю, в чем особенность украинской женщины и украинского женского национального характера по «Ночи перед Рождеством»?
Другой ребенок пишет тоже совершенно замечательно, что кузнец Вакула – по преимуществу художник, и он ищет себе такую женщину, которая будет идеальной моделью. Женщина, которая зачаровывает, от которой не оторвешься, с которой не соскучишься. Поэтому он выбирает себе капризную, жестокую и эгоцентричную Оксану. Но она так красива, что рисовать ее – одно наслаждение.
И я подумал, что в своем выборе я руководствовался обоими правилами. Во-первых, я бессознательно абсолютно выбирал женщин, похожих на мать: умных, зловредных, филологически продвинутых, чтобы разговаривать было интересно. С другой стороны, я как художник всегда подсознательно выбирал модель: я выбирал женщину, о которой мне нравится думать, которую мне нравится описывать, с которой мне хочется списывать героиню. Да, вот такие интересные разговоры мы ведем с американскими студентами. Это действительно занятно. Я уж не говорю о том, что они любят сам процесс письма.