Видите, здесь нужно определиться с терминологией. Собственно фантастика начинается в эпоху НТР, science-fiction, а все остальное было романтикой. И Грин очень обижался, когда «Блистающий мир» называли фантастическим романом. Он говорил, что это символистский роман. Можно ли назвать фантастической прозу Сологуба, в частности, «Творимую легенду»? Хотя в ней, безусловно, присутствуют элементы фэнтези, да даже элементы научной фантастики. Думаю, нет. И первая русская фантастика — это не «Русские ночи» Одоевского, а, если на то пошло, «Красная звезда» Богданова. Наверное, в каком-то смысле первые советские фантастические романы — это «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина», хотя тоже…

Почитайте Беляева. Все-таки Беляев по своей языковой ткани писатель достаточно примитивный, достаточно суконный. У него есть блестящие сюжетные находки. Но в целом очень много наивных построений, очень предсказуемые фабулы. У него есть довольно много такой наивной напыщенности, которую мы ценили в то время. Она есть и у Трублаини в «Шхуне «Колумб», у всех фантастов и приключенцев 20-х-30-х годов. Тем не менее, это глоток кислорода в тогдашней литературе. У Белева есть вещи, написанные чуть получше, как, скажем, «Голова профессора Доуэлля», и похожи, как, скажем, «Человек-амфибия», но это все равно прекрасный, трогательный писатель, и мужественный человек, всю жизнь боровшийся с…

Эротичный он потому, что там в главной роли девушка потрясающей красоты. Это, насколько  я помню, неоконченный фильм Аристова. Эта картина не окончена, ее досняли. Она поэтому такого маленького формата, тем более там классическая ситуация  – двое влюблены в одну. По-моему, Аристов снимал. Это фильм перекрестной стилистики, потому что делали двое.

Да, начинал Аристов, а заканчивал Мамин – человек, который героически отважился закончить работу старшего друга, но дело в том, что Мамин – режиссер совершенно другой стилистики, поэтому картина получилась такой бродящей. Но там действительно в главной роли изумительно красивая Анна Молчанова, которая, кстати говоря,…

«Голова профессора Доуэлля», как и «Человек-амфибия» — это не о трансплантологии. Есть несколько сквозных фантастических сюжетов, когда нога начинает действовать самостоятельно, как в рассказе Фолкнера и фильме Тягунова, рука, как у Мопассана, соответственно, голова отдельно от тела, даже глаз иногда: «И только глаз мой карий-карий блуждает там, как светлячок» — такой страшный образ у Окуджавы. Это довольно интересная тема в мировой фантастике, когда орган как бы обретает собственную власть и как бы отторгает остальное тело, начиная действовать отдельно от него. У Мопассана, наверное, у первого это дошло до такого блистательного сюжетного варианта. Оба варианта рассказа…

Нет. Беляев — хороший писатель, но Уэллс вообще придумал всю фантастику XX века. Из Уэллса вышли все, включая Стругацких и в огромной степени Азимова, и Брэдбери, и Толкиена даже. Уэллс — это автор, чей каждый роман из первых десяти-двенадцати пролагал путь в мировой литературе. Великий писатель. И книга Максима Чертанова довольно наглядно это демонстрирует. Не зря она вот так популярна среди фанов настоящих, любителей фантастики. Собственно только среди них, потому что все остальные считают, что Уэллс преувеличен. Нет, Уэллс — гениальный писатель.

Беляев очень талантлив, но рассказы его — это просто графомания, прости меня господи. А из романов — ну, подавляющее большинство сделано…

Александр Беляев писал очень плохие сначала рассказы, а потом — несколько гениальных романов внезапно. Мне кажется, что «Голова профессора Доуэля» — это очень высокий образец. И «Звезда КЭЦ», и «Проданный смех». Ну, я не говорю про «Человека-амфибию». «Человек-амфибия» — плохой роман, но прекрасно придуманный. Понимаете, вот Александр Грин — это гений, а Александр Беляев в моей табели о рангах месте на десятом после Александра Грина. Но он очень талантливый человек, безусловно, и очень мужественный.

Тоже не знаю, с чего. Профессор Доуэль был добрый, умный, прекрасный человек, оказавшийся жертвой собственного жестокого эксперимента. Никакой головы профессора Доуэля, мне кажется, мы здесь не наблюдаем. Понимаете, голова профессора Доуэля — это же такая экзотическая история. А мы наблюдаем историю до отвращения банальную и предсказуемую. Поэтому ничего особенно интересного здесь нет.

К тому же, главный герой история сейчас совершенно не Путин. С ним всё понятно. Главный герой истории сейчас общество. И это великолепное наследие тех времен, великолепный результат, что мы наблюдаем поразительно любопытные и наглядные вещи, происходящие с народом.

Я совершенно…

Я считаю, что фантастика — это прекрасная инициация. Не люблю этот термин, немножко веет от него Мирчой Элиаде и Геноном, но ничего не поделаешь — «инициация». Для того чтобы человек захотел жить, работать, для того чтобы ему стало интересно будущее (а жить ведь стоит в основном только ради будущего, конечно, и когда мы заботимся о своей душе, мы тоже заботимся о будущем в конечном итоге), фантастика бесценна как мотиватор. Фантастика — бесценное чтение для молодых. Если вы вашему брату подбросите вовремя «Попытку к бегству», как я её вовремя нашёл, или Ариадну Громову, или Геннадия Гора с удивительной повестью «Мальчик», то хорошо будет.