Люда, стихотворение «Бег иноходца» принадлежит к тем программным, понятным стихотворениям Высоцкого, которые, в общем, не нуждаются в дополнительной интерпретации. Гамлетовская тема у Высоцкого связана с позицией сильного человека в слабой позиции. Тема этого же произведения – это и бег иноходца, и песня бегуна на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную, и, соответственно, история прыгуна, который говорит: «Но свою неправую правую Я не сменю на правую левую».
Это история человека, который добивается победы не так, как это конвенционально установлено, который побеждает не так, как побеждают его соплеменники и одноклассники. «Я скачу, но я скачу иначе»: да, действительно, но он все равно приходит первым.
Что со мной, что делаю, как смею!
Потакаю своему врагу!
Я собою просто не владею —
Я прийти не первым не могу!
Тут довольно глубокая трагедия в том смысле, что Высоцкий, приходя первым во всем, что он умеет, способствовал же, как ни странно, укреплению и популяризации этой системы. Система этого не поняла сначала, но потом, после смерти, конечно, немедленно попыталась его присвоить. И книжку ему сделала, и пластинки стала печатать. Не перестройка это сделала – это еще до перестройки началось. Система, по большому счету, не переродившись, попыталась присвоить сначала военные песни Высоцкого, потом сатирические песни Высоцкого, потом стала уже подбираться к философским его сочинениям.
Но Высоцкий бежит не так. Высоцкий очень резко выделяется, и это видно: он выделяется среди своих современников, среди коллег по Таганке, которые его недолюбливали, о чем Демидова рассказала с предельной искренностью. Он действительно торчал как пень на лобном месте, если цитировать замечательную строчку Коркии. Он был абсолютным иноходцем по всем советским критериям. Он был вызывающе одинок – а советский человек не может быть одиночкой. Поэтому «Бег иноходца» – это та проблема, согласно которой, реализуя собственные замыслы и стратегии, ты все равно работаешь на жокея, на того, кому ты принадлежишь.
Это примерно как Ландау или Сахаров, занимаясь своей прекрасной физикой, дали бы государству самое смертоносное оружие. Это такая проблема советского иноходчества: пока вы находитесь в рамках советской системы, вы работаете на нее, чем бы вы ни занимались. Она все равно может гордиться вашими достижениями. Она и диссидентами попыталась гордиться. И для этого были некоторые основания: если такой протест возникал в этой системе, значит, сама система была не до конца бездарна. Это любопытный изгиб мысли, и об этом можно поговорить серьезно.
Но главная проблема Высоцкого-иноходца была в том, что как бы ему трудно ни было на Таганке, как был он ни мечтал уйти из Таганки (а такие мечты появлялись у всех таганских премьеров по достижении определенного возраста), он все равно работал на славу и на успех Таганки. Другое дело, что Любимов это все трезво понимал, поэтому не спешил сдаваться.
