Войти на БыковФМ через
Закрыть
Литература

Какое место в истории культуры занимает Микаэл Таривердиев? Можно ли его поставить в один ряд с Сергеем Прокофьевым и Арамом Хачатуряном?

Дмитрий Быков
>250

Понимаете, я не очень верю, что тут ряды уместны, но то, что это крупный композитор — это безусловно. Я не думаю, что это такой открыватель новых территорий, как Прокофьев. Но у Таривердиева же есть серьёзнейшие музыкальные сочинения, это мы знаем его только по музыке к фильмам. Как многие знают Шнитке и Каравайчука только как кинокомпозиторов, хотя на самом деле это авторы серьёзнейших авангардных сочинений, просто мы так адаптируем их для себя. Как мы знаем новеллистику Платонова и предпочитаем не читать, например, «Счастливую Москву», потому что там всё слишком густо, сконцентрировано и на грани безумия.

Я не думаю, что возможно здесь такое ранжирование, но серьёзные произведения Таривердиева — например, его музыка на Хемингуэя, на Вознесенского, его джазовые композиции — они, конечно, выдают в нём композитора первоклассного. И потом, послушайте сюиту из музыки к «Семнадцати мгновениям» и послушайте музыка из «До свидания, мальчики». Ну это просто божественно! Я эту тему из «До свидания, мальчики» не могу слушать спокойно, потому что я сразу вижу весенний приморский город и первый кадр — вот это море с сосульками. Господи, какая картина! Ну это слёзы вообще!

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Может ли талантливый писатель одновременно писать талантливую музыку? Есть ли примеры писателей-композиторов, а не писателей-музыкантов?

Знаете, вот с этим очень легко, потому что вся авторская песня — это пример совмещения поэтического и композиторского. Более того, Окуджава был гениальным прозаиком, на мой взгляд. И «Путешествие дилетантов» — одна из главных книг семидесятых годов (и не только России, но и в мире), что не мешало Окуджаве быть первоклассным композитором. Сам Окуджава к своему композиторству относился легкомысленно и, я бы сказал, иронически — до тех пор, как он сказал, пока он не услышал, как десантники маршируют под марш из «Белорусского вокзала» и как потом какого-то крупного иностранца встречают под этот марш. И он послушал — неплохая музыка. Хотя, конечно, тут аранжировка Шнитке, но мелодия-то его. Да, он был…

Если моральным компасом плута служит гуманизм, какое место в этом ряду занимают шпионы?

Видите ли, довольно много шпионских романов с такой парадигмой, где трикстер является ещё и таким медиатором — человеком, который легко пересекает границы. Для меня такая фигура — Штирлиц. И это совершенно несомненно. Кстати, он по очень многим параметрам подходит под такую христологическую фигуру: тёмная история с отцом, который всё время отсутствует и незримо присутствует; женщина не может быть рядом с ним. Конечно, пародийность определённая заложена, Семёнов явно пародирует классический шпионский роман. А пародией на эту пародию уже являются бесчисленные анекдоты о Штирлице.

Надо уметь почувствовать это зерно пародии в романе. Ну, это как в фильме про Чапаева. После того, как…

Согласны ли вы, что отсутствие профессии у трикстера сегодня и есть его главная профессия? Возможно ли, что это и есть новый человек?

Нет, к сожалению, нет. Пренебрежение достижимым — это замечательная формулировка, и я часто сам её цитирую. Но по большому счету, отсутствие профессии у трикстера как раз характеризует его непривязанность к жизни. Его такую высокую степень свободы, но и высокую степень его имморализма. На самом деле Виктория Токарева замечательно сказала: «Профессии сегодня нет потому, что в мире остались две профессии — богатые и бедные». Вот это мне кажется такое русское расхождение, русская рогатка, дихотомия. И это очень печально. На самом деле, я за фаустианский мир, в котором профессия значит очень много, в котором профессия является в некотором смысле метафорой и продолжением совести. И я…

Не могли бы вы посоветовать авторов хорошего интеллектуального детектива, помимо Юлиана Семёнова?

Ну, Юлиан Семёнов — далеко не эталонный автор политического детектива. Юлиан Семёнов — скорее автор такого продолжения Бендера. Штирлиц — это Бендер сегодня. Штирлиц — это Бендер, которому удалось добраться до Аргентины. И точно так же он — такая сакральная фигура. Точно так же он — насмешник, жулик и ловкач, и не любит женщин, а любит стариков и детей. Ну, представьте женщину Бендера. Он может овладеть ею, когда надо стул было получить, как Грицацуева.

Кстати, замечательный парадокс, подмеченный Шемякиным, что большинство анекдотов о Штирлице построено на каламбурах, на словесной игре, хотя сам роман не даёт тому никакого повода, он написан довольно суконным языком. Но как раз читатель…

Чем вы объясняете потрясающую популярность сериала «Слово пацана» Жоры Крыжовникова?

Я не говорил бы о какой-то «потрясающей популярности». Я бы говорил о том, что этот сериал, во-первых, событие на безрыбье. Потому что в России сейчас кризис осмысленных высказываний как о недавнем, так и о давнем прошлом. А Жора Крыжовников все-таки не под забором найден; он, безусловно, серьезный профессионал. Он умеет делать кино, это не пропьешь, что называется. Это врожденное.

Но и безрыбье, конечно, полное. Оно такое советское, когда главным событием десятилетия были «Семнадцать мгновений весны». При этом это очень хороший сериал – «Семнадцать мгновений весны». Это тоже осмысленное, блистательное высказывание, стилистически очень интересное, с очень интересной…

Чем вы объясняете потрясающую популярность сериала «Слово пацана»?

Видите ли, я не говорил бы о какой-то «потрясающей популярности». Я бы говорил о том, что этот сериал, во-первых, событие на безрыбье. Потому что в России сейчас кризис осмысленных высказываний как о недавнем, так и о давнем прошлом. А Жора Крыжовников все-таки не под забором найден; он, безусловно, серьезный профессионал. Он умеет делать кино, это не пропьешь, что называется. Это врожденное.

Но и безрыбье, конечно, полное. Оно такое советское, когда главным событием десятилетия были «Семнадцать мгновений весны». При этом это очень хороший сериал – «Семнадцать мгновений весны». Это тоже осмысленное, блистательное высказывание, стилистически очень интересное, с очень интересной…

Как вам предположение, что Блюмкин не был расстрелян, а продолжил карьеру под именем Максима Исаева-Штирлица?

Блюмкин не похож. Конечно, у Бендера есть какие-то черты Блюмкина, но Блюмкин все-таки убийца, похваляющийся тем, что он может расстрелять, помахивающий пачкой расстрелянных ордеров, Мандельштам у него вырывает и рвет в клочки эти ордера,— истинный поступок поэта. А потом прячется от него по всей России, в Тифлис уезжает. Блюмкин — не пример Бендера. Бендер же, скорее, не любит насилия, Бендер входит в жестоковыйные миры отца, как и Беня Крик, с намерением договариваться, а не убивать. Блюмкин находил некоторую радость в терроре. В нем был авантюризм, но ещё больше в нем было жестокости, какой-то тупости, мне кажется. Вот Блюмкин — один из нелюбимых мной персонажей. А то, что он любил Гумилева,…

Верно ли, что ваша триада трикстеров — это Шерлок Холмс, Остап Бендер, Штирлиц? Можно ли сказать, что Григорий Перельман, Илон Маск, Джулиан Ассанж — современные трикстеры?

Нет, конечно. Перельман совсем не трикстер, это герой совершенно другого плана, это скорее Фауст, если на то пошло. А Фауст как раз, как замечательно показал собственно «Улисс»,— это сын трикстера, или последователь. Но это человек следующего поколения, скажем так. Перельман, конечно, фаустианский тип, потому что трикстер же всегда удачник. А Перельман как раз сторонится любых проявлений удачи, он не фокусник, он одинокий мыслитель. Пожалуй, Маск больше всего на это похож. Ассанж, я думаю, тоже не трикстер, хотя у него есть какие-то черты.

Штирлиц — он такой явно засланный казачок, как мне представляется, но он на трикстера не тянет, потому что он, видите, сиднем сидит в этом посольстве,…

В «Семнадцати мгновениях весны» один из героев говорит: «Чем больше мы имеем свобод, тем скорее нам хочется СС и всеобщего страха». Неужели так легче жить?

Понимаете, вопрос неоднозначный. Юлиан Семёнов был очень непростой писатель. На фоне нынешней литературы он просто мыслитель, титан, Лев Толстой. Когда-то говорили: «Вот Пикуль и Юлиан Семёнов». Так на их фоне сегодняшняя литература — это просто пигмеи, даже самая серьёзная. Конечно, Семёнов имел в виду в «Семнадцати мгновениях» очень многие аллюзии к советской истории и к советскому состоянию умов. Но я не думаю, что страх — это признак несвободы. Тут другая история.

Когда-то Слепакова сказала в поэме про Павла I: «Из тела жизнь — как женщина из дому: насильно отнята у одного, она милей становится другому». Греховное удовольствие, самое сильное удовольствие… Фашизм — это школа…