100% мейнстрим! Я не очень понимаю, как снимать артхаус — кино, которое просто должно быть скучным. Этого я не понимаю совершенно. Мне кажется, что всё великое авторское кино прежде всего увлекательно. Как, например, «Жертвоприношение» Тарковского — настоящий триллер. Я вообще думаю, что интересное — это необязательно динамичное, но это всегда вдохновленное серьезным вопросом.
Вот Швыдкой очень хорошо сказал. Я его спросил: «В чем рецепт успеха Карбаускиса? Ведь из всех театральных назначений за последние 20 лет Карбаускис в Маяковке — это оказалось оптимальное решение. Почему так?».
Он ответил, на мой взгляд, совершенно точно: «Потому что Карбаускис решает свои проблемы в искусстве. Он разбирается со своей смертью. Его интересует его моральный выбор, его интересует его эстетика и круг его единомышленников. Эстетика довольно минималистская, хотя, в общем, не аскетическая. Он занимается проблемами, не имеющими отношения ни к политике, ни к кассе, ни к тенденции, ни к критике. Он никому не хочет что-то доказать, он ни на кого не хочет произвести впечатление. Он работает со смертью. Его мучает эта проблема, и он пытается с ней сладить».
Я думаю, что самый мой любимый режиссер всех времен и народов Някрошюс был такой же. Вот Карбаускис, кстати, продолжатель именно этой линии в прибалтийском искусстве. И Герц Франк занимался этим же в документалистике, и Подниекс занимался этим же. И лучшие литовские артисты и режиссеры занимались этим же. То есть это такая прибалтийская, несколько бергмановская, почти скандинавская экзистенциальная школа.
И вот поскольку Карбаускиса волнует проблема жизни и смерти, у него получается стабильно работающий театр. А у людей, которых волнует стабильность или деньги, сплошная смерть на всех уровнях. Это довольно интересно. Так что, мне кажется, если я буду что-то снимать, то я буду разбираться с мучающими меня вопросами. А это вопросы интересные.