Войти на БыковФМ через
Закрыть
Литература

Что вы можете сказать про книгу Михаила Зыгаря «Вся кремлёвская рать»?

Дмитрий Быков
>250

Да что же здесь интересного? Книга Зыгаря неплоха, но тут вот тот самый случай… Я об этом говорил. Это как Толстой, когда он прочитал первую часть купринской «Ямы» в восьмом году. Он вообще Куприну очень благоволил. И он сказал: «Конечно, он возмущается и негодует, но, негодуя, он всё-таки наслаждается. И от человека со вкусом это скрыть нельзя». Ну, чем наслаждался Куприн.

Тут, конечно, не шла речь о наслаждении всякой грязью. Но одно несомненно: Зыгарь, описывая, действительно наслаждается, и страшно сказать — он восхищается этими героями. Так мне показалось. То есть мне показалось, что книга полна любовью, полна даже она некоторого преклонения перед этими персонажами, хотя они не заслуживают ни любви, ни даже, страшно сказать, сколько-нибудь наглядного интереса. Мне кажется, что следовало бы как-то относиться к ним с меньшим пиететом, что ли. Именно поэтому книга напечатана, так широко продаётся и так нравится там, наверху, потому что они увидели себя в зеркале, которое им льстит. Я не увидел там не то что брезгливости или отвращения, но я не увидел там анализа, а как-то существующее положение вещей представляется автору оптимальным. Это, по-моему, довольно скучно. Хотя, конечно, есть там и интересные куски, замечательные наблюдения.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Вас ничего не напрягает в книге Михаила Зыгаря «Вся кремлёвская рать»?

Напрягало, и очень сильно. Меня напрягало… Ну, это частая вещь для русского писателя и вообще для писателя, который начинает с разоблачения порока, а потом постепенно влюбляется в него. Так было с «Обломовым», например.

Что касается «Всей кремлёвской рати». Меня несколько напрягает там восторг автора по поводу всей той мерзости, которую он описывает. Он своими персонажами восхищается и гордится. Гордится своей допущенностью к информации. Гордится тем, что вот ещё и это он знает. Гордится этими людьми, которые действительно ставят некоторые рекорды в истории России — рекорды мерзости, но тем не менее ведь и это так приятно, так интересно. В общем-то, эта книга вызвала у меня ощущение…

Что вы думаете о книге Михаила Зыгаря «Империя должна умереть»?

Я с большим и жгучим интересом её прочел. Она блестяще написана! Мне очень нравится сам проект, потому что подать революцию как новостной повод, как цепочку блогов, как прямой репортаж — это изобретательно, многообразно. Там и Максимовская поучаствовала, и Парфенов, и всех он привлек. Шикарная идея!

Что касается параллелей. Ну, я сам же вижу эти параллели, понимаете, я сам на них настаиваю (Савинков/Савенко и так далее), они слишком буквальные. И мне кажется, что ничего дурного в этих аналогиях нет. Очень многие историки не любят как раз аналогии и, наоборот, настаивают на том, на чем Набоков в свое время настаивал в рассказе «Королек»: «Мир снова томит меня пестрой своей пустотой». Вот эта…

Согласны ли вы со словами Прилепина о том, что все классики XIX века, кроме Тургенева, сегодня были бы «крымнашистами»?

Никогда я не узнаю, кем были бы классики и на чьей они были бы стороне. Свой «крымнаш» был у классиков XIX века — это уже упомянутые мною 1863 и 1877 годы. Толстой был вовсе не в восторге от разного рода патриотических подъёмов. Другое дело, что по-человечески, когда при нём начинали ругать Россию, он очень обижался. Но патриотические подъёмы всегда казались ему довольно фальшивыми. Так что Толстой не был бы «крымнашем», хотя у него был опыт севастопольский.

Насчёт Тургенева, кстати, не знаю. Он был человек настроения. Достоевский, конечно, был бы на стороне «крымнаша», но это выходило бы у него, может быть, намеренно, так отвратительно, так отталкивающе, что, пожалуй… Понимаете, он решил…

Чем вам интересен поэт Эдуард Багрицкий?

Интересен тем, что именно он дал название юго-западной школе одесской. Интересен потому, что одесская школа представлена в основном прозаиками, начиная с Куприна, с которого она, собственно, и началась, и заканчивая Олешей. С поэтами там было не очень хорошо — кроме Анатолия Фиолетова никто на ум не приходит. Они все баловались стихами. Гениально писал Кесельман, но очень мало. Замечательным поэтом в молодости был Катаев, но он потом оставил это дело, за исключением каких-то разовых возвращений к поэзии, иногда совершенно гениальных. Но в принципе, Багрицкий — единственный поэт, который привнес в поэзию черты авантюрной прозы. Он такой гумилевец безусловный, такой одесский акмеист,…

Почему психологический возраст Мышкина из романа Достоевского «Идиот» — три года?

Да нет, ему психологически не три года — он же когда был болен, тоже жил, мыслил, и, может быть, «будьте как дети — войдете в царствие небесное». Мышкин же помогал с детьми несчастной Мари, которую сначала дразнили, а потом лечили. Из этого потом получилась история, кстати, Илюшечки Снегирева.

Князь Мышкин — не столько ребенок, сколько это попытка Достоевского написать, по его собственной формуле, «положительно прекрасного человека». И вот тут возникает одни довольно страшный вопрос. Я считаю, что Достоевский, в отличие от Толстого, от Тургенева, от Чехова, не обладал способностью писать положительно прекрасных людей. Его душевная болезнь была настолько глубока,…

Как вы относитесь к двум американским авторам — Генри Джеймсу и Эдит Уортон?

Видите ли, насчет Генри Джеймса я готов признать скорее бедность своего вкуса и какую-то неразвитость. Но боюсь, что я мог бы повторить суждение Джека Лондона: «Черт побери, кто бы мне объяснил, что здесь происходит?!» — когда он отшвырнул книгу, не дочитавши десятую страницу, и бросил её прямо в стену.

Генри Джеймс написал, на мой взгляд, одно гениальное произведение. Легко догадаться, что это повесть «Поворот винта». Это первое произведение с так называемым ненадежным рассказчиком, где мы, воспринимая события глазами безумной, по мнению автора, гувернантки, готовы уже заподозрить существование призраков. Я должен вам признаться, что я стою на стороне и вообще на точке…