Для того, чтобы это предотвращать, нужна школа экстремальной педагогики, нужен институт экстремальной педагогики, который, видимо, будет в России создан после радикальной школьной (да и не только школьной, вообще образовательной) реформы.
Многие написали о том, что, видимо, школьные расстрелы – это ситуация неизбежная. То есть она входит в зону абсолютно связанного с подростковой психологией риска, которого при всем желании избежать нельзя. Я так не думаю. Я думаю, что всегда есть предпосылки к такой ситуации. С одной стороны, это может быть школьная травля, школьный буллинг. Не очень люблю в этом контексте слово «буллинг», но, видимо, слово «травля» звучит слишком резко. Поэтому и прибегают к иностранному синониму. Будем называть вещи своими именами. Это травля, это преследование.
Другой вариант, который приписывают сейчас этой ситуации с Алиной, это конфликт с одноклассницей из-за ревности. Я в эту версию не верю абсолютно. Во-первых, потому что возраст не тот. Современный ребенок не Джульетта, он созревает дольше. Во-вторых, всегда, когда в армии кончает с собой какой-то военнослужащий, затравленный дедами, пишут, что он получил письмо от девушки. Также обязательно упоминают, что он плохо соблюдал правила личной гигиены, редко мылся, поэтому правильно его травили. Я навидался, начитался таких писем от армейского начальства. Любой, кто занимался этой темой, прекрасной знает, как они в таких ситуациях отмазываются. Думаю, что никакой ревности здесь не было. Думаю, что была банальная травля. В этой ситуации, скорее всего, педагогический коллектив школы (как это часто бывает; не хочу никого обвинять и обвинять коллег тем более) либо не заметил этого, либо предпочел воспользоваться этой ситуацией: «Пусть дети сами наводят порядок».
Понимаете, когда в классе есть «пахан», учителю всегда проще. Он может договариваться с этим «паханом», как сержанты или младшие командиры вообще договариваются с «дедами». Вы наводите порядок, а мы вам будем оказывать наибольшее благоприятствование. Я не хочу, еще раз говорю, обвинять педагогический коллектив. Сейчас всех собак будут вешать на эту школу: за то, что там старушка вместо охранника сидела на входе; за то, что там не стоял металлоискатель. Понимаете, поведение затравленного подростка; подростка, доведенного до отчаяния, непредсказуемо. Ну хорошо, принесла бы она там оружие не в бумажном тубусе или вообще не вносила его в школу, а нашла способ передать это ружье через окно, где точно нет рамки металлоискателя, либо расстреляла бы всех во дворе.
Металлоискатель – не спасение от таких ситуаций. А спасение от таких ситуаций – это как раз та школа экстремального воспитания, которая готовит учителя к нестандартной реакции в нестандартной ситуации. Если у вас в классе сидит антилидер, который собирается травить слабого… Или если у вас в классе раскол по национальному признаку, который сегодня в России очень возможен и который никогда, кстати говоря, никогда не был возможен, как сейчас. Или если у вас идеологический раскол в классе на Z и анти-Z (а это тоже возможно, и не только в столице). В таких ситуациях вы должны знать, как этот класс объединять, как его увлечь, отвлечь от буллинга, если эта травля имеет место.
Вы должны выделять в классе потенциальных жертв буллинга. Потому что, понимаете, человек, доведенный до отчаяния, действительно становится некритичен к собственным действиям. Скажу вам честно: очень многих своих школьных врагов я бы, будь у меня такая возможность, застрелил бы не задумываясь. Может быть, я задумался бы, может быть, в последний момент у меня сработали бы какие-то тормоза. Но я не убежден, что в последний момент мне этих тормозов хватило бы. Благо «Фейсбуку», где всех обидчиков можно стереть одним нажатием пальца, движением руки. А когда перед тобой сидит наглое, ухмыляющееся, вонючее, самодовольное зло (а такого зла в школах очень много, мы знаем, как жестоки бывают подростки), естественной становится реакция а-ля Сакалаускас. Помните, был рядовой Сакалаускас, который перестрелял «дедов», его травивших.
Мы видели фильм «Чучело». И если бы там у шестиклассницы Лены Бессольцевой оказалось ружье, я вполне допускаю, что в какой-то момент она привела бы его в действие. И, честно говоря, бросать в нее камень было бы крайне трудно. Дело в том, подросток плохо понимает, что такое убийство, что это вещь необратимая. А доводить друг друга до белого каления дети любят. Кстати, любят это не только дети. Некоторые блогеры, оставаясь в душе детьми, любят побуллить друг друга в лучших традициях советской школы 70-х годов.
Поэтому здесь ребенок, доведенный до предела, на многое способен. Мало того, что это урок всем родителям не держать дома оружие… Но ведь кухонный нож ты все равно не спрячешь от ребенка. Поэтому единственный вариант работы с этой ситуацией, борьбы с ней – это служба специальных, грамотно обученных психологов и педагогов, которые будут учить современных российских учителей распознавать такую ситуацию в зародыше. В зародыше с ней бороться. Ничего другого пока не придумано. Вот этим институтом экстремальной педагогики я буду заниматься обязательно, как только у меня появится возможность как-то прикоснуться к российскому образованию.
