Что вы думаете о поэме «Коррида» Евгения Евтушенко?

Так считается, что лучшая проза об этих событиях – это кундеровская «Невыносимая легкость бытия». Но можно почитать и аксеновский «Ожог», в котором тоже много об этом сказано. Можно почитать Гладилина, у  него во многих текстах это упоминается. Наверное, имеет смысл почитать. Это тоже произведение, скорее, мемуарного порядка… Но имеет смысл почитать Раису Орлову. Из других – знаете, как бы ни относиться к Евтушенко, но я считаю, что стихотворение «Танки идут по Праге» – это очень высокий класс.

Как всегда, Евтушенко здесь впал в определенное забалтывание темы. Он никогда не умел вовремя остановиться. Но абсолютно гениально сказано: «Пусть надо мной- без рыданий честно…

Посмотрел я пять стихотворений Дениса Туманова. Автор, судя по всему, очень молод, может быть, какой-то прок появится. Пока это неинтересные стихи. Вот в них есть и темперамент, и некоторое начальное владение формой, но в них нет сюжета внутреннего и нет мысли. Возможно, это все появится. Все зависит от того, сколько автору лет. Если ему восемнадцать — у него блестящие перспективы; если двадцать пять — уже довольно сомнительные; если тридцать — никаких. Мне кажется, что думать надо, это очень важная вещь в литературе. Посмотрите концентрацию мысли в лучшей лирике, совершенно не обязательно наличие там философии, обязательно какое-то личное высказывание, которое бы этого человека для меня…

Шутинг любой всегда возникает из двух предпосылок. Предпосылка первая и самая очевидная – душевная болезнь стреляющего. И эта болезнь выявляется всегда, даже если она ничем себя не проявляла. Или травля. Какая-то среда, которая подталкивала человека к мести. Различить душевную болезнь – дело преподавателя. Создать среду – дело университетской институции в целом. И я лишний раз убеждаюсь, что в большинство современных вузов (не обязательно в России, в России с этим вообще катастрофа), в том числе и в тех, в которых я работаю, студент недогружен, нагрузка недостаточная или она неправильно структурирована. Понимаете, студента очень берегут, очень щадят, очень стараются сделать так, чтобы он…

Да никого он не бросал! Давайте уже не клеветать хотя бы в этой области. Он поступил так, как бросают ребенка в воду, чтобы тот поплыл. Он сделал для Ники Турбиной все возможное, прославил ее (может быть, зря, может быть, не надо этого было делать). Кстати, не забываем, что начал это Юлиан Семенов. Они вообще были люди, ориентированные на вундеркиндов; советская власть искала и любила вундеркиндов. И хотя друг мой, Саша Ратнер, Александр Ратнер, в своей книге блистательно доказал, что львиная доля стихов Ники написана не ею и ее изуродовали, по сути дела, погубили члены ее семьи (которые уж подлинно виноваты), а потом те, кто ее спаивал, потому что никакой толерантности к спиртному у не было. Но…

Научную поэзию в 20-е годы пытался без особого успеха разрабатывать Валерий Яковлевич Брюсов, который вообще был большой новатор и экспериментатор. Но поскольку интересовал его в жизни по-настоящему только садомазохизм, его стихи на любую другую тему обладают, при некотором блеске формы, известной бессодержательностью. То ли дело «Египетские ночи», которые он из пушкинского наброска превратил в полновесную 6-главную поэму.

А что касается научно-фантастической поэзии, то здесь на память приходит прежде всего поэма Семена Кирсанова «Зеркала». Кирсанов вообще, понимаете, мечтал быть прозаиком. Ему всё время приходили сюжеты, которые он продавал разным людям вроде, например,…

Дискуссия вокруг него возникает постоянно. Кузьменков всех ругает. Напрасно, кстати, Сенчин пишет, что вот он не ругает меня, которого он когда-то похвалил. Меня он тоже обругал, за «Июнь», причем как-то обругал неубедительно, как мне кажется, я бы обругал «Июнь» гораздо лучше. Проблема в том, что разругать книгу — не штука. Кузьменков не бесполезно, а напрасно расходует свой огромный литературный дар. Он прежде всего прекрасный прозаик. Его «Группу продленного дня», которую я назвал бы «Вечер продленного дня», а может она так и названа… Вообще вся проза, которую я читал,— это высокий класс, товарищи. Критик он убедительный, остроумный, влиятельный, ему не откажешь в этом, но ругать же легче,…

Да там, как всегда у Евтушенко, первые 4-5 строф очень хорошие, а дальше идет забалтывание темы. Тема России там совсем не нужна. Ну просто, Господи, идут белые снеги, и вот человек увидел, что идет белый снег, и написал, а больше ничего не важно там, «а любил я Россию… её Пушкина, Стеньку, её стариков» — это все увод в риторику.

Идут белые снеги,
Как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
Но, наверно, нельзя.

Все. Не надо к этому ничего добавлять. Я и сам человек многословный, поэтому ценю чужой лаконизм. Если бы Евтушенко написал 4 строчки:

Ученый, сверстник Галилея,
Был Галилея не глупее.
Он знал, что вертится земля,
Но у него…