Если называть вещи своими именами, то ведь Потугин — это далеко не alter ego. Конечно, Потугину даны (как всегда бывает, по совету Леонова: «Давайте отрицательным героям заветные мысли») мысли, которые возникали у Тургенева в крайнем раздражении. Бывали у него и другие идеи, типа «…нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу». Но Потугин — это ведь пример неудачника, понимаете? Скорее уж, к какой-то гармонии, к какому-то пониманию мира тяготеет Литвинов, который после соблазна Ирины остановился на кроткой Татьяне. И если к кому и прислушиваться там, то к мыслям Литвинова. «Литвинов затвердил одно: «Дым, дым и дым…». Все бессмысленно — и русофильская идея, и европейская цивилизация. А правда в одном — в человеческих чувствах, в преданности, в повинной голове. Но это давняя тургеневская мысль.
В «Отцах и детях» тоже: отцы неправы, дети неправы, а сгладить противоречия между ними способна только любовь, которой так переполнен Николай Петрович Кирсанов. Николай Петрович — единственный герой, получающий в романе все бонусы. Точно так же и Потугин — не образец для Тургенева. А вот Литвинов, который все-таки наделен способностью к любви; более того, который в конце концов делает верный выбор, и есть его любимый герой. Конечно, Потугин принимался некоторыми (Писаревым, в частности) за рупор авторских идей. Но никакого рупора там нет, потому что Потугин нарочно написан непривлекательным, одиноким, несчастным. В раздражении несчастные люди могут иногда сказать, как говорит Потугин, что Россия не дала миру даже английской булавки. Но гармония заключается не в этом.
