«Задумка» применительно к Набокову, конечно,  – это ужасное слово. Набоков очень глубоко укоренен в Серебряном веке, и «Ultima Thule», и «Бледный огонь» – это переписанная «Творимая легенда» Сологуба. У меня об этом подробная лекция. Догадка о том, что жизнь проходит в двух мирах. Есть Terra и есть Antiterra. Это и в «Аде» выведено, и это есть и в «Навьих чарах» Сологуба, где Триродов одновременно и дачный сосед, и король маленького островного государства, 

Про симметрию я там не убежден. Хотя симметрия, бабочка, симметричность собственного пути, о котором он так заботился,  – он любил такие симметриады и любил, когда в жизни все симметрично. Это казалось ему еще одним…

«Задумка» применительно к Набокову, конечно,  – это ужасное слово. Набоков очень глубоко укоренен в Серебряном веке, и «Ultima Thule», и «Бледный огонь» – это переписанная «Творимая легенда» Сологуба. Догадка о том, что жизнь проходит в двух мирах. Есть Terra и есть Antiterra. Это и в «Аде» выведено, и это есть и в «Навьих чарах» Сологуба, где Триродов одновременно и дачный сосед, и король маленького островного государства, 

Про симметрию я там не убежден. Хотя симметрия, бабочка, симметричность собственного пути, о котором он так заботился,  – он любил такие симметриады и любил, когда в жизни все симметрично. Это казалось ему еще одним доказательством…

Знаете, вторая книга всегда плохая, такова авторская примета и авторский страх. Дело в том, что это попытка Набокова (попытка, в общем, обреченная) стать своим в литературе Запада, сориентироваться на нового читателя. В «Камере обскуре» он попытался это сделать более успешно, мне кажется. Но «Король, дама, валет» — это не самый набоковский роман, не слишком для него органичный, хотя и очень хорошо написанный, и там есть прелестные куски. И потом, там совершенно прелестный образ этого мужа, который для своего магазина игрушек придумывает новые и новые фокусы. Бесконечно трогательный человек, который всегда чудом уцелевает, несмотря на все, дешевые довольно и наивные злодейства своей жены и…

Помилуйте, что же люциферианского есть в Вилле Вонка? Вилли Вонка — это такая разновидность мужа из «Король, дама, валет». Это человек, который действительно с наслаждением (хотя и без некоторой циничной насмешки) наказывает злых, поощряет добрых и радостно рекламирует свой шоколад. Шоколад как философия жизни — это довольно старая история, у нас, кстати, об этом обширная лекция была, применительно к Вилли Вонка. Но Вилли Вонка — это же, понимаете, совсем не носитель идеи в отличие от Мэри Поппинс. Вилли Вонка — такой Илон Маск своего времени, такой изобретатель-трикстер. Это немножко другая фигура, и, уж конечно, в СССР никакого Вилли Вонка не было бы. В СССР Вилли Вонка работал бы в шарашке — в…

Да в том-то и дело, что ничего с ним особенного не произошло. Довольно банальная история. Ну, соблазнился мальчик деньгами. Другое дело — понимаете, Драйзер же здесь развенчивает довольно серьезное убеждение, что человек труда, человек из низов по определению наделен какой-то особенной моралью. Да нет, ну Грифитс — обычный карьерист, который обожает бабки, обожает роскошь и дядюшку своего боготворит именно потому, что у него бабок дико много.

Замечательный есть фильм «Место под солнцем», где события перенесены несколько вперед. Но Клайд Грифитс, как и его несколько прототипов, он, принадлежа в общем к низам, имеет все пороки этой низовой морали. Что, кстати, и Сенчин в своих…