Вот в этом-то и заключается драма, что «Поющие в терновнике» — ещё может быть «Унесенные ветром» — как раз мужской роман.

Пегги Митчелл была женщиной, получившей мужское воспитание, она была великолепной наездницей и рисковой репортершей. И хромоножкой-то она стала именно из-за того, что с лошади упала. И закончила она как классический американский мужской автор — спилась. И в этом состоянии попала под единственный автомобиль в Атланте, что совершенно для меня непостижимо, как она умудрилась это сделать. Главная американская писательница погибла под автомобилем, причем именно из-за того, что она не там переходила улицу.

Понимаете, какая история? Вот «Унесенные ветром» — это…

Мне тоже, но это и понятно. Все-таки это про нашу жизнь. «Тарантино снял кино о своем детстве, Тодоровский — о своем и моем. Смех сквозь слезы. Но не покидало ощущение некоторой соотнесенности с «Тихим Доном», «Унесенными ветром», «Леопардом», «Одиночеством».

Шел 1970-й, время разломное, ведь это тоже о распаде культуры и семьи. И «Француз» тоже очень важное кино со сценой с сестрами Обрезковыми…» Да, сцена с сестрами Обрезковыми — потрясающая роль. То, что там творят две актрисы, это действительно высочайший класс. Собственно, класс их не подвергался сомнению.

Для меня вообще «Француз» — фильм важный именно по трезвой горечи своей интонации. Что касается темы разлома. Я не…

Многие думают, что это будет Жадан, и я тоже ждал бы от него такой книги. Но тут, понимаете, какая штука? «Унесённые ветром» (я много раз об этом говорил) — это роман о том, как южане проиграли войну и выиграли культуру, как они выиграли литературу. Чтобы это написать, нужен писатель класса Фолкнера или Маргарет Митчелл. Но Маргарет Митчелл это очень интимно воспринимает, очень живо, понимаете. И не зря она постоянно повторяла: «Если бы у нас было столько войск, сколько массовки в картине, то Атланта была бы наша и войну мы бы выиграли». Конечно, интимность переживания вот этого нужна.

Было бы очень хорошо, если бы появился такой роман, написанный не со стороны Украины, а со стороны…

Очень просто: Зулейка Доусон решала задачу кассовую. Ей хотелось продолжить бестселлер, создать фанфик, а если повезет — франшизу. Но франшиза ведь очень редко решает внутренние проблемы. Посмотрите, сколько было вокруг романа Рипли «Скарлетт» шуму, романа,— и ничего абсолютно. Ну, продолжила она. Но нас же интересует не судьба Скарлетт, в конце концов, как она там будет продолжаться, вернет ли она Ретта или не вернет она Ретта, да? Их никогда не было. Плевать, в сущности. Нас интересуют не биографии этих героев, а решение внутренней проблемы, которой была одержима лично Маргарет Митчелл, которая решала для себя вопрос: «А хороша ли та страна Америка, в которой национальной героиней…

Я думаю, что Маргарет Митчелл – это американский Шолохов. И если посмотреть на афишу «Унесенных ветром», то это абсолютно Глебов и Быстрицкая, хотя на самом деле, при общем сходстве композиции, это, конечно, Гейбл и Вивьен Ли.

Для меня совершенно очевидно, что бывают такие эпопеи, к которым нечего добавить. Шолохов написал эпопею о том, как консервативный Юг проиграл прогрессивному Северу. И Маргарет Митчелл – о том, как сельскохозяйственный, консервативный и при этом утонченный, аристократичный Юг проиграл прагматичному и при этом демократическому Северу. Но там в начале второго тома эта сцена, когда этот бал с призраками, они танцуют свои призрачные танцы, сохранив свою…

Зюскинд — довольно типичный пример писателя одной книги. «Парфюмер» замечательно придуман и хорошо написан. Остальные его сочинения типа «Контрабаса» или вот этой его повести про человека, которому представилось, что весь мир — устрица,— это, по-моему, довольно примитивно. Мне кажется, что проблема не в Швейцарии, которая не дает Зюскинду нового материала. Проблема просто в том, что действительно есть люди, рожденные для одной книги, и нет в этом ничего особенного. Мэри Мейпс Додж написала «Серебряные коньки», и ничего больше не смогла. А, скажем, Маргарет Митчелл написала «Унесенных ветром», а больше ничего и не надо. Ну, там Де Костер, я считаю, что «Свадебное путешествие» великий роман, и…

Я не мыслю в таких терминах. Я думаю, что главная проблема мира – не раскол на Север и Юг, на нордическую, аскетическую такую породу и торговцев-гедонистов. Я думаю, что главная проблема – это раскол на архаику и модерн. Люди, которые чтут имманентности, и люди, которые от них абстрагируются. Люди, которые исходят из данностей; и люди, которые исходят из личной роли. Наверное, так.

Глобальный Юг сделал свой максимум в войне гражданской в США, когда, как сказала Юдора Уэлти: «мы проиграли войну, но выиграли культуру». Вот Маргарет Митчелл отрефлексировала этот процесс, точно так же, как Шолохов на русском материале отрефлексировал его в «Тихом Доне». Ведь это тоже, понимаете,…

Я думаю, что Маргарет Митчелл – это американский Шолохов. И если посмотреть на афишу «Унесенных ветром», то это абсолютно Глебов и Быстрицкая, хотя на самом деле, при общем сходстве композиции, это, конечно, Гейбл и Вивьен Ли.

Для меня совершенно очевидно, что бывают такие эпопеи, к которым нечего добавить. Шолохов написал эпопею о том, как консервативный Юг проиграл прогрессивному Северу. И Маргарет Митчелл – о том, как сельскохозяйственный, консервативный и при этом утонченный, аристократичный Юг проиграл прагматичному и при этом демократическому Северу. Но там в начале второго тома эта сцена, когда этот бал с призраками, они танцуют свои призрачные танцы, сохранив свою…