И «Бесславные ублюдки», и «Джанго освобожденный», и даже «Омерзительная восьмерка» мне очень интересны. Они, кстати, образуют трилогию такую своеобразную. Мне очень нравится у Тарантино его развенчание зла, его такое изображение зла. Я не вижу, что находят в его диалогах и чем восхищаются в структуре «Pulp Fiction», но талант Тарантино – и актерский, и режиссерский, и сценарный – для меня совершенно бесспорен.

Мне немножко скучным показалось «Однажды в Голливуде», но не исключаю, что это особенности моего восприятия. Я не могу сказать, что Тарантино – это блестящий интеллектуал. Он остроумный компилятор. Но при этом «Джанго освобожденный» – это важное, содержательное и внятное…

Да мне кажется, что и «Pulp Fiction» уже самым своим названием указывает на свои сугубо литературные корни. Мышление Тарантино не режиссерское, это киноманское мышление. Он антологист, он замечательный строитель коллекции чужих штампов, иногда он выстраивает очень увлекательные сюжеты, парадоксальные, иногда пародийные, как в «Джанго…», прелестные, но в общем-то, он банальный имморалист, и мне кажется, что репутация Тарантино преувеличена. Восторги по поводу Тарантино возникли именно в эпоху вторичной культуры. Это именно постмодерн в чистом виде, то есть освоение трэшевой, массовой культурой идей, методик и проблем культуры высокой. Это довольно скучно, честно говоря, я никогда не…

Мне тоже, но это и понятно. Все-таки это про нашу жизнь. «Тарантино снял кино о своем детстве, Тодоровский — о своем и моем. Смех сквозь слезы. Но не покидало ощущение некоторой соотнесенности с «Тихим Доном», «Унесенными ветром», «Леопардом», «Одиночеством».

Шел 1970-й, время разломное, ведь это тоже о распаде культуры и семьи. И «Француз» тоже очень важное кино со сценой с сестрами Обрезковыми…» Да, сцена с сестрами Обрезковыми — потрясающая роль. То, что там творят две актрисы, это действительно высочайший класс. Собственно, класс их не подвергался сомнению.

Для меня вообще «Француз» — фильм важный именно по трезвой горечи своей интонации. Что касается темы разлома. Я не…

Ну, совершенно понятно, что Джонни Депп пошел по стопам Квентина Тарантино, который посетил могилу Пастернака, «Доктора Живаго» назвал одной из главных книг в своей жизни. И благодаря этому мы, скромные учителя литературы, получили такой замечательный урожай, замечательное поколение детей, прочитавших «Доктора Живаго».

Естественно, Джонни Депп вообще человек начитанный. Их давний диалог с Микки Рурком подтвердил их общую широкую начитанность и некоторое их одиночество в современном кинопроцессе — я бы рискнул сказать, почти изоляцию обоих.

Джонни Депп, конечно, не читал толком Маяковского. Но он воспринимает Маяковского как фигуру поп-революции 60-х. Помните…

Ну помилуйте, какая же там южная готика? В южной готике люди имеют дело с неисправимым и непримиримым злом, а здесь эта тема проходит боком. И вообще Макдонах, он так по-европейски хорошо думает о человеке. Помните, когда они в финале картины, простите за спойлер, едут с этим исправившимся плохим полицейским, который тоже в больнице расплакался над своими грехами. Простите, не верю! Ничему не верю. Да, не верю ни одному развитию характера. Едут они с замечательной этой женщиной, которую совершенно гениально играет жена одного из Коэнов, Макдорманд. Едут, и она говорит: «А ты уверен, что хочешь на него посмотреть?» Нет, не уверен, и скорей всего, не поедут и не отомстят. Такой открытый финал в духе…

Нет конечно. Ну, может быть, Хамраев благодаря «Седьмой пуле», но в целом — нет. Пекинпа — это блестящий профессионал, очень жестокий, жестокий просто до цинизма. И, конечно, его самый последовательный ученик — это Тарантино. А в России такого нет режиссёра. Даже Балабанов по жестокости своей гораздо сентиментальнее всё-таки, он не дотягивает до Пекинпа абсолютно. Такие фильмы, как «Соломенные псы» (конечно, прелестная картина, очень сильная) с Хоффманом или как «Конвой»,— это и мировоззренчески очень глубоко. Мне всегда больше всего нравился «Принесите мне голову Альфреда Гарсиа», потому что это такая классическая схема мести, наложенная на пыльную прозаичную мексиканскую пустыню, вот…