Я вообще люблю Черных, он очень хороший сценарист. А что касается этой горькой сказки и в чём секрет успеха фильма — он в меньшовской интонации. Меньшов вообще очень точно воплощает одну особенность русского взгляда на вещи — это взгляд иронический, иногда циничный. Мы любим высмеивать, любим подкалывать, иногда любим высмеивать даже святое, потому что некоторое такое кощунство входит в рецепт анекдота, в рецепт частушки, в рецепт русской сатиры вообще. И такие фильмы Меньшова, как «Любовь и голуби», например, который весь стоит на лубочной, пародийной, гротескной стилистике… Мне кажется, он наследует Шукшину. Я даже думаю, что он единственный наследник Шукшина. Потому что Шукшин ведь тоже о своих «чудиках» или о своих любимцах — сельских мыслителях — он говорит горько и иронически. А Егор Прокудин — какой самопародийный образ в этой сцене, где народ для разврата собрался? А совершенно изумительные «Печки-лавочки»? Вот это гротескная нота, нота такой жёсткой, насмешливой любви.
«Москва слезам не верит» — это абсолютно пародийная картина с розовой героиней, с розовым героем, но там есть масса прелестных насмешек внутри, есть второй слой. Вот почему это прекрасная история. Американцы вообще «Оскара» просто так не дают. Они очень любят картины, где идёт двуслойное повествование. Возьмите, я не знаю, «Крамер против Крамера» или «Алиса здесь больше не живёт». Там есть мелодрама и есть… Или «Ordinary People» — уж самый наглядный пример, экранизация Джудит Гест. Они берут абсолютно мелодраматические ходы и сами их высмеивают по ходу.
