Я вообще считаю, что Советский Союз при тех или иных усилиях с разных сторон можно было бы и сохранить — опять-таки, в той или иной форме. Но я знаю, какую реакцию вызывает эта мысль.
Впрочем, сейчас любая мысль вызывает реакцию. И более того, постоянные фейсбучные споры (назовем это мягко) — это тоже одна из форм ликвидации философии. Потому что когда каждый имеет право слова, и каждое высказывание превращается в повод для бессмысленного и беспощадного флуда, о какой мысли можно говорить в этих условиях?
Но возвращаясь к теме СССР. Конечно, Советский Союз погиб потому, что в нем врали. И потому, что Россия, будучи слабым звеном в мировой цепи, оказавшись единственным местом, где оказалась возможна марксистская революция — она же оказалась и единственным местом, где эта революция не могла существовать.
Россия это такой могильник для утопических и антиутопических идей. Но отчасти Советский Союз погиб именно потому, что революция не предусматривала антропологического переворота. Что человек остался человеком, и базовые его желания и базовые потребности не переменились. Ему всё-таки важно еще и немножко есть иногда.
Ну и конечно, Советский Союз погиб потому, что он, как правильно предполагал Леонов — это концепция, основанная на на силе, в отличие от западной либеральной концепции, основанной на слабости. Тут можно поспорить о либеральной концепции, но ясно одно. Ясно, что Советский Союз требовал от человека слишком многого, а давал взамен слишком мало.
Более того: утопистов, искренне веривших в интернационал… «В мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитием» — это явно светлое будущее человечества, я так думаю, но готовность к нему была сильно преувеличена. Конечно, люди по-прежнему ведутся и на зовы имманентности, и на зовы плоти, и на зовы ресентимента, и национальной гордости, и презрения.
Потому что Советский Союз погубило презрение — презрение к утопиям, презрение к человеку. Таких циников, как люди 80-х годов, я не припомню. Даже в 90-е этого цинизма было меньше, потому что, как правильно тогда говорил Пелевин, бандитская этика — это единственная этика, где еще можно поплатиться за слова.
Я очень хорошо понимаю, разумеется, причины и корни этого цинизма. Но я прекрасно понимаю и то, что Советский Союз был погублен силами более мрачными, чем он. Более безнадежными, более циничными, более отвратительными.
Приходится это признать, потому что, понимаете, опять-таки, ведь не диссиденты погубили. Диссиденты сыграли в этом свою роль — никто не спорит. Роль во многих отношениях великую. Но, тем не менее, главной силой, победившей Советский Союз, была не свобода, а энтропия. И к росту свободы в советском обществе, то есть, в конечном итоге, к росту сложности, перестройка не привела, а привела к тому, что мы сейчас имеем.
И совершенно прав недавно встреченный мной, опять-таки, в пространстве соцсетей философ, который напоминает лишний раз, что у Советского Союза была перспектива, а перспектива нынешней России, в том числе перспектива каких-то плавных ее трансформаций — она под большим вопросом.