Войти на БыковФМ через
Закрыть
Литература

Не являются ли произведения Бориса Акунина высокой пародией на книги Дарьи Донцовой?

Дмитрий Быков
>100

Нет, произведения Акунина являются высокой пародией на тексты русской классической литературы, в частности, на «Штабс-капитана Рыбникова» в «Алмазной колеснице». Тут вот какая вещь. Все писатели, имеющие амбиции учительские, до известного момента пишут паралитературу или беллетристику, чтобы сделать себе имя. Сделав это имя, они осуществляют более серьезные замыслы, начинают проповедовать.

Это, знаете, как Веллер как-то, в свое время, чтобы привлечь к себе внимание, написал несколько совершенно порнографических рассказов, они, значит, попали в редакции журналов, а еще они были в таких папках ядовитого цвета, и имя Веллера запомнилось. После этого серьезные тексты, которые он присылал самотеком, уже нельзя было пропустить, и они уже приковывали к себе внимание, поэтому ему кое-что удалось напечатать. Он, правда, не учел только того, что в одном издании (конкретно, насколько я помню, в «Дружбе народов») сохранились эти папки, поэтому Веллера поставили перед фактом, сказав: «А мы хотим вот сейчас опубликовать эти ваши классические произведения». Сначала он пришел в ужас, потом дописал там кое-что (говорит: «Дайте мне их немного подредактировать»), немного подредактировал, и вышел сборник «Забытая погремушка». То есть ваши юношеские опусы, которые вы пишете для привлечения скандального внимания, могут вдруг оказаться долговечными. Кстати, я считаю, что «Забытая погремушка» — это самый смешной сборник Веллера, там рассказы изумительные есть.

Если говорить более серьезно, то Акунин сделал себе имя детективами, Дашкова сделала себе имя тоже остросюжетными романми, Донцову я не рассматриваю как писателя. Потом эти люди, достигнув определенной известности (как и Веллер в том числе), выходят к читателю с серьезными текстами. Акунин — с «Аристономией» и особенно, как мне кажется, со всеми романами цикла «Семейный альбом», в частности, его последний роман, педагогический, кажется мне, наверное, самым выдающимся его достижением. Соответственно, Полина Дашкова пишет выдающийся, на мой взгляд, роман «Горлов тупик», который во всем — от названия до композиции. Мать моя правильно говорит, что эту книгу надо читать минимум полтора раза, чтобы сплести этот провод,— но это блестящий роман. И вот мне кажется, надо умеючи это делать. Денис Драгунский, сделавший себе имя короткими любовными рассказами, выходит с серьезным романом «Дело принципа» — очень серьезным, масштабным высказыванием.

То есть надо подготовить почву, а потом бабахнуть. Собственно, и Веллер написал сначала «Легенды Невского проспекта», а когда это стало бестселлером и когда «Майор Звягин» стал бестселлером, вот тут он напечатал «Все о жизни». То есть надо сделать так, чтобы читатель ловил твое слово, а потом бабахнуть что-то значительное. Я не могу сказать, что такая стратегия стопроцентно удачная, но такая стратегия есть, и она есть, и она хороша. Сначала беллетристикой завоевать читательское сердце, а потом завоевывать его ум.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Кто из современных авторов может стать классиком, которых будут читать через лет сто?

Алексей Иванов, я думаю; по крайней мере, с «Ненастьем», а, может быть, «Блуда и МУДО» и «Географ глобус пропил». У Иванова, безусловно, есть такие шансы. Из поэтов; безусловно, Найденко. У Иры Евса, кстати, харьковчанки замечательной есть шансы. У нее замечательные есть стихи, да и человек она такой, вполне соответствующий своему поэтическому уровню. У Лимонова, я думаю, бессмертие такое довольно-таки гарантированное есть. Он совсем рядом ушел, и думаю, что он себя в литературу впечатал, и не рядом с Селином, а где-то повыше. А вообще это ведь вещь совершенно непредсказуемая. Мы кого-то из гениев, ныне живущих, совершенно не знаем сегодня. Я в этом уверен. Я уверен, что долго будут читать…

Кто из российских писателей способен внушить желание жить?

Геннадий Головин (не путать с Эженом Головиным, явлением совершенно другой природы). Геннадий Головин был писателем очень странной судьбы. Родился, как и Саша Соколов, в дипломатической семье – по-моему, в Канаде. Жил всю жизнь в России, мало кто его знал. Но на уровне языка – это чудесное явление абсолютно.

Если мне надо зарядиться здоровой злостью и энергией борьбы, то Веллер, конечно. В особенности «Дети победителей».

Естественно, что Головина печатала «Юность», его более-менее знали семидесятники. Но, как и многие авторы той поры, он канул в начале Перестройки. А вот у Веллера есть рассказ, который лучше всего описывает психологию людей 1947 года рождения: мы дети…

Что вы думаете о теории Романа Михайлова о том, что все старые формы творчества мертвы, и последние двадцать лет вся стоящая литература переместилась в компьютерные игры? Интересна ли вам его «теория глубинных узоров»?

Я прочел про эту теорию, поскольку я прочел «Равинагар». Это хорошая интересная книжка, такой роман-странствие, и при этом роман философский. Нужно ли это считать литературой принципиально нового типа — не знаю, не могу сказать. Каждому писателю (думаю, это как болезнь роста) нужна все объясняющая теория, за которую он бы всегда цеплялся. Неприятно только, когда он эту теорию применяет ко всему, и о чем бы он ни заговорил, все сводит на нее. Помните, как сказал Вересаев: «Если бы мне не сказали, что предо мной Толстой, я бы подумал, что предо мной легкомысленный непоследовательный толстовец, который даже тему разведения помидоров может свести на тему любви ко всем». Слава богу, что…

Каких авторов вы порекомендовали бы для укрепления уверенности в себе?

Домбровского, Лимонова, Драгунского (и Виктора, и Дениса) – людей, которые пишут о рефлексии человека, вынужденно поставленного в обстоятельства большого испытания, большой проверки на прочность. Вот рассказ Виктора Драгунского «Рабочие дробят камень». Денис Драгунский вообще весь способствует воспитанию уверенности в себе. Ну как «воспитанию уверенности»?» Видите, Денис вообще, на мой взгляд, великий писатель, сегодняшний Трифонов.

Я знаю очень мало примеров (наверное, всего три), когда литературный талант отца так полно воплотился в детях. Это Драгунский – Виктор, Ксения и Денис. Это Шаровы – Александр и Владимир. Это Радзинские – Эдвард и Олег. Потому что Олег и Эдвард…