Понимаете, какая штука? Норвежская, шведская, в целом скандинавская литература в XX веке переживала примерно то же, что переживала и русская: это было воспроизводство гениальной вспышки на рубеже веков более простыми средствами. Там были действительно выдающиеся поэты и выдающиеся прозаики тоже (в меньшем количестве), но такой вспышки, как Ибсен, Стриндберг, Лагерлеф, ещё несколько имен можно назвать, начиная с Андерсена, если уж на то пошло,— такой вспышки датская, норвежская, шведская литература не переживала. Либо были выдающиеся детские тексты (это в первую очередь Линдгрен и Янссон), либо были замечательные стихи, но по большому счету это было воспроизводство: труба пониже и дым пожиже.
На этом фоне довольно неплохо, в самом деле, выглядит Пер Лагерквист. Ну, все-таки нобелевский лауреат. Такие его произведения, как «Карлик», скажем, и «Палач»,— это замечательные, такие страшные сказки, притчи. Тоже, я думаю, это детское чтение, и чтение для умных таких, я бы сказал, ну, продвинутых подростков. Но нельзя, конечно, не отметить, что лучшая его вещь — на мой взгляд, это «Варавва». «Варавва» — это замечательная вариация на темы евангельские. Это к вопросу, кстати, о коллаборационизме. Вот вы говорите: «А кто ответственен?» Ответственен ли Варавва за то, что Христа распяли вместо него? И как будет выглядеть жизнь освобожденного Вараввы?
Я бы сравнил Лагерквиста, может быть, с Даниилом Андреевым и с Леонидом Андреевым: они такие духовидцы. С Леонидом Андреевым — потому, что у Лагерквиста «Варавва» очень похож по жанру на «Елеазара» андреевского: такая попытка заглянуть за грань евангельской истории: а что будет дальше? а что будет после? Мы же теряем Варавву из виду, Варравана. А что с ним стало? И я считаю, что «Варавва» — гениальная повесть.