Войти на БыковФМ через
Закрыть
Литература

Какие произведения Александра Дюмы заслуживают прочтения, кроме «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо»?

Дмитрий Быков
>250

«Граф Монте-Кристо», по-моему, лучшая его книга, но я высоко ценю «Королеву Марго». Конечно, не всю трилогию, но «Королеву Марго», безусловно. Хотя и «Сорок пять» – это, конечно, замечательная книга. 

Потому у него был большой метафизический роман о Вечном жиде, насколько я помню. Конечно, надо читать «Записки учителя фехтования» в обязательном порядке. Наверное, имеет смысл почитать его новеллу «Семейство Ченчи». В числе многих историй, таких садомазохистских, это очень хорошая история. И потом, знаете, «Черный тюльпан» хороший роман. В принципе, конечно, я считаю, что «Двадцать лет спустя» лучше, чем «Три мушкетера». Он и интереснее, динамичнее, да и фигуры там сложнее. Очень интереснее просто поэт Арамис, для меня важный персонаж. Но, конечно, королева Марго, парфюмер Рене и, конечно, Коконнас – это те герои, которые обессмертили Дюма в любом случае.

Потом я когда-то с подачи матери – она делала композицию литературную, а я начитывал – перечитал записки Дюма о Кавказе. Я это делал для издательства аудиокниг «Ардис». И поскольку у меня времени не было этим заниматься, да и для матери это был интересный опыт (она любила в школе делать литературные композиции), я принес это издание, полный перевод кавказских записок Дюма и говорю: «Выбери что-нибудь поэффектнее, а мы тебе еще и заплатим».  Для меня вообще давать деньги матери было пыткой, потому что она никогда не брала. Она как репетитор довольно прилично зарабатывала сама, а брать деньги у меня она считала унизительным. 

Я мог бы ее полностью избавить от работы. Я помню, даже мне один подонок писал: «Как же вы не можете содержать мать, заставляете ее до 80 лет работать?» Попробуй ей кто-нибудь не дать работать! Это была ее жизнь. Она в больнице, в реанимации, медсестрам помогала подготовиться к поступлению, а вы говорите «не дать работать». И я давал ей этот текст Дюма, предложив выбрать эффектные куски. Она звонит через день и говорит: «Ты знаешь,  ничего не могу подобрать. Все хорошо». И действительно, записки Дюма о Кавказе, при их наивности, при их этнографизме, при проговаривании вещей, которые русским прекрасно известны (например, что такое шашлык и с чем его едят),  – это все равно блестящая книга. И мы с большим трудом от нее половину отрезали, отфильтровали, и я с большим наслаждением это начитал.  

Русские записки Дюма – это лучше, чем у Кюстина. Потому что у Кюстина все-таки желчь какая-то бродит, а Дюма смотрит на это, как на печатный пряник. На нем столько интересного изображено, да и по вкусу это что-то любопытное. Вот, Дюма, его записки о путешествии по России, а особенно по Кавказу, особенно лермонтовская глава, – это, братцы, конечно, изумительно.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Кто ваши любимые исторические прозаики?

Морис Симашко, наверное, хотя как раз это серьезная проза, не беллетристика. Дюма – вот пример исторической прозы, которую интересно читать. Честно говоря, затрудняюсь назвать. Ну вот «Джек-соломинка» – замечательный роман Шишовой, но, к сожалению, он единственный такой роман. Трудно назвать человека, который казался бы мне хорошим историческим писателем. Дрюон казался мне всегда очень скучным. Может быть, я не в свое время начал его читать. Наверное, не в свое. Наверное, это надо было лет в 12, а я его прочел в 18. Не фанат я Дрюона. А вот, кстати говоря, Моруа – у него замечательные портреты. Ромен Роллан, его исторические портреты из эпохи французской революции, по-моему, чудовищно скучны,…

Видите ли вы в Гарри Поттере аналогию с «Тремя мушкетерами» Александра Дюмы?

Ну конечно. Собственно, 4 темперамента лежат в основе абсолютно любого бестселлера. Если Гриффиндор — это холерики (и, соответственно, Д'Артаньяны), то Пуффендуй — это сангвиники-Портосы, Когтевранцы — такие Атосы-флегматики. Я думаю, что Когтевран еще скажет свое слово. Пуффендуй его говорит в «Фантастических тварях». Ну и Слизерин — конечно, Арамис-меланхолик. Я меланхоликов вообще недолюбливаю. Арамисность, хитрость, карьеризм, такая определенная «мягкая сила» — это всё слизеринские черты.

Конечно, это 4 темперамента, и тут нет никаких принципиальных новизн. Идея 4-х темпераментов, еще начиная с Евангелия, стала системообразующей для бестселлера. Там можно спорить,…

Почему Александр Дюма рассказал историю мести в романе «Граф Монте-Кристо»? Осуждает ли автор своего героя?

Ну, в таких простых, плоских категориях — осуждает автор героя или нет?— в разговоре о большой литературе, я думаю, к таким категориям прибегать нельзя. Иное дело — считать ли «Графа» большой литературой? Я считаю, что «Граф Монте-Кристо» — это один из двух лучших романов Дюма. Второй лучший — «Королева Марго», с моей точки зрения. Я очень хорошо отношусь к «Мушкетерам». Я считаю, что это книга, в которой все рецепты бестселлера гениально соблюдены. И кстати, мне «Двадцать лет спустя» нравится больше, чем «Три мушкетера». Очень высоко я ценю и «Виконта». Нет, это совершенно великое чтение, ничего не поделаешь. Нравится мне и трилогия Шико (ну, где «Графине де Монсоро» и «Сорок пять»). Да все мне…

Согласны ли вы с Дюма, что «история — это гвоздик, на который писатель вешает свои произведения»? Не кажется ли вам, что российские политики на этот гвоздь пытаются повестить национальные интересы государства?

Фраза Дюма мне импонирует, поскольку история, во всяком случае в литературе, существует не для того, чтобы её аккуратно воспроизводить, а для того, чтобы видеть в ней наиболее эффектные конструкции. Что касается вешания государственных интересов, то есть использования истории — по формуле, кажется, Покровского — как политики, опрокинутой в прошлое, то это, конечно, не нравится мне. Но тут с этим, я боюсь, ничего не поделаешь. Эта участь истории такова, что она с каждым новым правителем получает новое освещение (и не только в России, к сожалению).

Да, действительно история используется как гвоздь, на который в данном случае вешают даже не национальные интересы, а вешают оппонента. Это…

По каким французским писателям можно судить о национальном характере?

Гюго — весь пафос французского характера, прежде всего его стихи, как ни странно, «Легенда веков». Вот Гюго в стихах, а особенно в переводах Антокольского, если вы не читаете по-французски,— это, конечно, французская душа с её такой громогласной патетикой. Во всяком случае, уж лучше эту патетику терпеть у Гюго, чем, например, у Барбье (тоже, кстати, хорошего поэта). Ну, помните:

Свобода — женщина с упругой, мощной грудью,
С загаром на щеке,
С горящим фитилем, приложенным к орудью,
В дымящейся руке.

Могучих лишь одних к своим приемлет недрам
Могучая жена.

Это мощные, конечно, стихи. Но Гюго человечнее гораздо, ну, просто талантливее. Гюго — гениальный…

Не кажется ли вам, что ваша лекция о цикличности русской литературы основана на консервативной школьной программе? Почему американцы изучают Харпер Ли, а мы — Жуковского?

Да нет конечно. Во-первых, американцы изучают, если они специализируются на литературе, и Филдинга, и Шекспира, и чуть ли не Чосера. Они очень глубоко и внимательно изучают своё прошлое, прошлое языка во всяком случае. Американская литература началась не в XVIII веке, а она продолжает английскую традицию. Поэтому говорить о том, что вот мы не изучаем современную литературу… Харпер Ли, кстати, для многих американцев сегодня такой же древнее явление, как для нас Тредиаковский, хотя умерла она в 2016 году, что для многих американцев было шоком, и для россиян тоже.

Тут дело вовсе не в том, что мы слишком глубоко изучаем литературу. Просто дело в том, что русская жизнь циклична, и не увидеть этих…

Почему вы считаете, что после 28 лет человеку требуется дополнительное топливо для жизни? Что именно для этого подойдет — спорт, творчество, музыка? Почему же тогда герой фильма «Большой Лебовски» Братьев Коэн счастлив, живя в бездействии?

Нет, совершенно не вариант. Герой фильма «Большой Лебовски» погружается в такую спячку, из которой его пробуждает только, как вы помните, довольно абсурдная и идиотская, но все-таки встряска. «Большой Лебовски» — это, конечно, пример хорошего человека, погруженного в пивную спячку, но для меня Бриджес как раз играет этого бывшего человека с луны, со звезды, который … не могу поспешно во время эфира заглянуть в айфон и исправить имя актера, но человек, который играл инопланетянина-прогрессора, превращается — вполне предсказуемо — в славного парня. Ну это довольно печальное превращение. «Большой Лебовски» — это, конечно, пример деградации. Что же вы хотите, чтобы человек жил такой…