Что вы думаете о выражении «лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть»?

Конечно, на первом месте будут «Чужие письма» Ильи Авербаха, на втором — «Человек-слон» Линча. На третьем, наверное, «Сладкая жизнь» Феллини, хотя это может быть и «Казанова», и «И корабль плывет», и «Репетиция оркестра»,— по настроению. Во всяком случае, в последнее время как-то «Репетиция оркестра» кажется самым совершенным его созданием. Наверное, «Астенический синдром» Киры Муратовой, хотя могла бы быть любая его картина, но «Астенический синдром» мне все же кажется самой совершенной. Наверное, «Великая иллюзия» Ренуара. У меня же, я говорю, очень традиционные вкусы. Из более современных картин — «Форрест Гамп», безусловно. Это последний американский фильм, который бы я мог счесть…

Да как заниматься? Понимаете, заниматься — нет. Оно умеет заниматься ею, к сожалению, только как палач занимается жертвой. Вот это неправильно. Он занимается ею, да, но это не то. Государство умеет запрещать, репрессировать, жестко учить, ограничивать, рестриктировать. Но заниматься молодежью — это значит ей не мешать, во-первых, и давать ей возможности для развития, во-вторых. Молодежь сама, понимаете, находится в том ещё возрасте, когда для нее расти естественно. Не надо помогать рису расти, как во вьетнамской сказке, где дурак помогал рису расти — он выдергивал его из земли. Не надо помогать. Вы не мешайте рису расти — и тогда все будет замечательно. Надо давать детям развиваться, давать им…

Да она изменилась в том смысле, что раньше школа была приоритетом, а сегодня финансируется по остаточному принципу и гораздо меньше всех интересует, чем оборона. Все хотят немедленно восстановить русский мир, как им это представляется, и получить преференции по ялтинскому образцу. А мне кажется, что прав был Кеннеди, сказавший, что космическая гонка выиграна за школьными партиями. Мы можем сегодня стать лидерами, если мы построим лучшее в Европе, лучшее в мире образование. А почему мы должны становиться лидерами исключительно в гонке вооружений, в которую нас якобы втягивает Америка, мне не понятно.

Школа, к сожалению, перестала быть центром, средоточием мечтаний населения.…

Это огромная и важная тема. Для меня очень много значит в последнее время роман «Что делать?». Объясню — почему. Только потому, что дети действительно возжелали расшифровать его цифровой ряд, и мне постоянно приходилось его перечитывать. И мне кажется, я эту книгу понял. Ну, то есть писал же Ленин, что её нельзя читать, когда молоко на губах не обсохло. Пока в России будет торжествовать тираническая семья, о политической свободе в ней мечтать невозможно.

Так вот, я понимаю, что со мной кто-то не согласится, будет плеваться кипящей желчи, но назову вещи своими именами.

Пушкинская записка «О народном воспитании», поданная им в двадцать шестом… в двадцать седьмом году по поручению…

Есть такой термин «гебоидность», восходящий к имени жестокой Гебы, дочери Зевса. Дело даже не в том, что она жестокая. Гебоидность — это эмоциональная холодность. Зевс, в отличие от Гебы, постоянно людей жалеет, он задумывается о том, какова их участь.

Так вот, Геба, как часто бывает, как член семьи бога относится к живым — к землянам, к людям — более жестоко и снисходительно, чем верховное божество, чем отец. Объясняется это тем, что, во-первых, она младше. Во-вторых, Зевс — это, в общем, творец, хозяин мира, а у детей очень часто этого чувства нет.

В фильме Германа «Трудно быть богом» нет Киры, какая она у Стругацких, а есть Ари. И вот эта жестокая рыжая Ари в его доме заправляет очень…

Мне кажется, что всякий стыд как-то облагороживает, облагораживает, как хотите. Есть другой стыд, стыд другого рода… Вот, наконец я могу сказать. Знаете, бывает стыд, описанный Достоевским в «Записках из подполья», когда он не становится источником мучения, а когда он становится источником наслаждения. От такого стыда, от расчесывания гнойных язв никому хорошо не бывает. А стыд, который как-то несколько превращает человека, как с Раскольниковым,— тогда да. Но Раскольников — это не герой «Записок из подполья». Герой «Записок из подполья», мне кажется, в Достоевском присутствовал как страшная возможность. В «Братьях Карамазовых» он сумел его победить и задавить. Но ведь подпольность — это и…

Почему гуманизм? Фундамент человеческой цивилизации — это гуманность. И путать её с гуманизмом не следует. Гуманизм — то есть мировоззрение, которое ставит человека в центр мира,— имеет довольно серьёзные минусы. Я считаю, что действительно человеческая жизнь — это для самого человека не высшая ценность. Он не может, конечно, терпеть, когда ею распоряжаются другие, но сам он имеет право ею распорядиться. И есть вещи, за которые можно её отдать. Это, по-моему, совершенно очевидно. Гуманизм — это всего лишь мировоззрение. Гуманность — это свойство души, это важнейшее человеческое качество, и от него отрекаться ни в коем случае нельзя.

Помните, была большая полемика вокруг устаревшей…

Но это не логотерапия в конкретном смысле, это смыслотерапия. Понимаете, вы можете спастись, если у вас есть смысл, если вам есть зачем жить. Я откуда об этом знаю? Я уже говорил, что журфак находился рядом с психфаком. И субботники у нас были общие, и военная кафедра рядом, и мы постоянно пересекались, и поэтому я про экзистенциальную психологию услышал значительно раньше, чем это стало модным. Да, и о Франкле тоже.

И о том, что надо выдумать себе смысл, Франкл догадался в концлагере, когда доказал, что самая невыносимая, самая утомительная работа — это работа бессмысленная. Он просто выдирает траву, растущую сквозь бетон. Пока вы не придумаете себе, зачем жить, жить будет бессмысленно. Ну,…

Депрессия — модное слово, настоящая депрессия — это совсем неприятно и непривлекательно. А биполярное расстройство — частая смена настроений сплошь и рядом называется этим. Ну, модно стало иметь психоаналитика, заботиться о своем психическом здоровье. Многие, когда им лень, говорят: «Мне неприятно, у меня прокрастинация, у меня плохое настроение, у меня депрессия». «Я не высыпаюсь, у меня биполярка». Это довольно частая вещь. Конечно, очень правильно сказал Уильям Стайрон в «Зримой тьме»: «Депрессия — более серьезное заболевание, чем грипп: от нее умирают чаще». Очень точно сказал о ней Дэвид Фостер Уоллес: «Самое тяжелое в депрессии — гнетущее чувство вины в своем заболевании». «One in…

Я не делаю здесь гендерных различий. Более того, я никого не невротизирую. Я внушаю им некоторое здоровое, как мне кажется, тщеславие. А тщеславие невротизирует само по себе. Они немножко начинают стремиться к чему-то большему. Видеть сны о чем-то большем. Вообще, невротизация детей, если отбросить негативную модальность этого слова, оценочность, это не так уж плохо. Ребенок должен нервничать относительно своего статуса, он должен хотеть быть лучше, в нем должна сидеть конкуренция. Пушкин говорил: «Зависть — сестра соревнования, следственно, хорошего роду». Даже болезненные проявления зависти имеют, в общем, нормальное и, я бы сказал, вполне благородное происхождение. То…