Что вы думаете о творчестве Генри Миллера?

Это вопрос, который требует фундаментального ответа, не меньше монографии. Но если говорить совсем честно, то он замолчал, потому что все сказал. Он замолчал, потому что исчерпался. А потенциал его был не очень велик. Он на самом деле такой анфан террибль, который прекращает быть «терибль», когда прекращает быть «анфан». Есть другая точка зрения, тоже очень распространенная, что роковым для него была Коммуна, он был поэтом Коммуны, и это роднит его с Маяковским.

Наверное, лучшее, что написано о Рембо — это книга «Время убийц» такого Генри Миллера, который больше известен своими «Нексусами», «Лексусами» и «Плексусами» или «Тропиками», а, по большому счету, он был гениальным…

Буковски не нравится, потому что однообразен как-то, и эмоциональный диапазон у него, по-моему, невелик. Миллер? Очень нравится его книга «Время убийц» про Рембо, но совсем не нравятся «Тропик Рака». Селин мне просто глубоко омерзителен — и не по причине его фашизма. Ну, ладно, бывают заблуждения. У Гамсуна они были — что же, я теперь должен Гамсуна возненавидеть? Я и так его не очень-то люблю, но признаю его талант.

Что касается Селина. Понимаете, Селин… Вот я в статье о Жиде в «Дилетанте» об этом написал довольно подробно. Селин же посетил СССР одновременно с Жидом, только без такой помпы, и отозвался об этой стране гораздо более критично и просто с омерзением. Ну, вот я и к нему с встречным…

Интересная история. Понимаете, Генри Миллер оказался как бы таким чучелом зимы, которое обычно в таких случаях сжигают. «Прощай, Масленица!» — помните, как в фильме «Снегурочка»? Почему, собственно говоря, «Прощай, Масленица!»? Какой они вкладывали в это смысл? Перед Великим постом мы избавляемся от греховности в себе, мы прекращаем жрать блины, мы начинаем поститься. И вот Генри Миллер — это такие своего рода блины.

Я не люблю Генри Миллера. Ужасно об этом говорить. Ну как? Автора жгли, а я буду говорить, что я его не люблю? Я его не люблю. Я его читать не могу. Я люблю у него только одну книгу — «Время убийц» («The Time of the Assassins»), она посвящена Рембо. Она есть, кстати, в Интернете. Ну, я…

Чтобы это понять, лучше прочесть книгу «Время убийц» Миллера, которую я считаю лучшим его произведением. Попытки анализа этой книги и диалога с ней есть в моей книжке «Тринадцатый апостол» про Маяковского (трагедия-буфф такая). Книга «Время убийц» сильно на меня повлияла. Елена Шварц называла Маяковского «нашим Рембо». Я высказываю мысль, что если бы Коммуна была успешна, Рембо продолжил бы писать, молчания не случилось бы. Точно так же, если бы революция оказалась подавлена, Маяковский замолчал бы. Стал бы он таким «коммерсантом» — не думаю. Вообще, выбор между коммерсантом и комиссаром довольно занятен. Посмотрим, может быть, об этом поговорим.

Это объективно так. Я не считаю антисемитом Гоголя, потому что у него как раз в «Тарасе Бульбе» Янкель  – образ еврейского народа, который остался верен отцу. Это довольно очевидно. Но Селина я считаю талантливым писателем. Не гением, как считал Лимонов (а Нагибин вообще Селина считал отцом литературы ХХ века). Но я считаю Селина исключительно талантливым, важным писателем, хотя я прочел его довольно поздно – кстати, по личной рекомендации того же Нагибина. Мы встретились в «Вечернем клубе», я его спросил о какой-то книге, и он сказал: «После Селина это все чушь». Он, я думаю, трех писателей уважал по-настоящему – Селина, Музиля и Платонова. Относительно Селина и Платонова я это…

Когда я впервые узнал. У вас дома есть рано научившийся читать ребенок, к тому же этот ребенок часто болеет и в школу не ходит (а я до удаления гланд болел ангинами довольно часто и даже бывал на домашнем обучении по несколько месяцев). Это кончилось, гланды мы выдрали, и я даже стал слишком здоров. Но было время, когда я проводил дома очень много времени и все это время читал. Слава богу, библиотека у матери была огромная, собранная за долгие годы, начиная с первой покупки Брюсова на первую стипендию и кончая огромным количеством книг, унаследованных из далеких времен – из бабушкиной, из прабабушкиной коллекций (типа «Голубой цапли»). Многое утратилось при переездах, но многое было.

Так вот,…

Ну что вы, зачем вы это говорите? Это же элементарно сейчас! Мало того, что литературные журналы нацелены на провинциальных авторов.

Хотя вообще само понятие провинции в сегодняшней России скорректировано. Провинция есть там, где есть столица. А назвать Москву духовной столицей я затрудняюсь. Да и Питер, в общем, давно уже не порождает новых культурных феноменов. Последний всплеск был в «Новой метафизике» — Крусанов, Носов и иже с ними, Секацкий. А в принципе, где вы видите сейчас в России какой-то культурный взрыв? На роль столицы с не меньшим основанием могут претендовать сегодня Екатеринбург, Новосибирск, Владивосток.

А что касается авторов немосковского круга, ну…

Не относитесь к этому слишком серьезно. «Квартал» — это такой автобиографический роман в странной форме. Кстати, если уж говорить об автобиографическом романе. Это способ рассказа о себе. Но для меня «Квартал» — это способ освободиться от привычных и ненужных связей, переместить себя в новый контекст, а это всегда приводит к повышению благосостояния. Но это абсолютно вторичное, абсолютно побочное следствие. Помните, как у Кушнера стихотворение «Побочный эффект». Побочные следствия, о последствиях приема лекарства. Мне кажется, что главное в «Квартале» — освобождение от заштампованного, рутинного порядка жизни, и попытка перевязать некоторые связи после 35 лет. Во всяком случае, когда я…

Рыбакова «Не успеть», это сильная книга. Из других антиутопий, наверное, мне ближе всех веллеровский «Самовар», где хорошая мысль сюжетообразующая. Где люди компенсируют свои физические недостатки полевыми качествами и магическими способностями. А у так называемых «самоваров» (людей, которые потеряли все конечности, просо обрубок и кантик) возникает чудовищная способность управлять миром. И в результате калеки, управляя миром с вечным ресентиментом, с гиперкомпенсацией, доводят мир до катастрофы. Потому что если гиперкомпенсации и гипеспособности дать человеку мстительному и травмированному глубоко, то миру мало не покажется. В последнее время я думаю, что эта антиутопия…

Абсурд бессознательно комичен. По крайней мере, комический элемент в абсурде не заложен. Это Анна Герасимова (она же Умка) замечательно показала в своей диссертации «Смешное у обэриутов»). Но на самом деле, конечно, эстетика абсурда не всегда смешна, но всегда оптимистична. Это всегда преобразование реальности, ее преображение, когда вы можете преобразить реальность, вы можете как-то еще победить. Поэтому мне кажется, что абсурд – это не всегда весело, но приятно. Когда вы видите крах привычных связей этого мира.

Бывает трагический абсурд, когда мир уходит у вас из-под контроля. Один из главных приемов современного триллера – это разрушение логики сюжета. «Думаю о том, как все…