Ну, это не самое сильное его произведение, вообще не роман, а новелла, которая вдобавок провалилась довольно быстро в читательском мнении и в продаже. Ему надо было по договору выдавать на-гора почти ежегодную книгу, и в результате он иногда писал вещи, на мой взгляд, такие как «Взгляни на арлекинов!» или «Прозрачные предметы» — вещи старческие, вещи уже гораздо менее серьезные. Вот обещал быть интересным роман «Происхождение Лауры».

В принципе «Просвечивающие предметы» — это о той эволюции, когда для продвинутой души или для души, уже вылетевшей из тела, прозрачным становится мир. Интересно, что это довольно сильно совпадает с просвечивающим миром в рассказе Синявского «Ты и я».…

Конечно. Я не обращал внимания на эту параллель (надо будет, кстати, написать Долинину, нашему главному набоковисту,— я думаю, ему будет интересно), но параллельных ситуаций, в которых загробный учитель помогает установить контакт с загробной сферой, очень много. Ведь что, собственно, открылось Фальтеру? Что это за тайна, которая Фальтеру открылась и которую Синеусов пытается от него выпытать? Это бессмертие как раз, возможность контакта. Совершенно правильно замечено, что неслучайно Фальтер в своём монологе упоминает цветы и иностранные деньги — то, что так любила жена Синеусова и перед смертью ему об этом говорила. Возможность контакта, отсутствие смерти — то, что ему…

Нет, это ему, конечно, не приснилось. Но главная идея повести в том, что открыт новый повествовательный прием: диалог между мертвым наблюдателем и живым героем Хью Персоном, который не подозревает, кто за ним наблюдает. Любопытно, что за несколько лет до этого (за десять лет до этого), Андрей Синявский написал «Ты и я», где бог наблюдает за героем, и тоже, для бога все вещи и все стены прозрачны. Интересно, а читал ли Набоков прозу Абрама Терца (псевдоним Синявского)? Думаю, что да. Вот это интересный ход: могла ли идея, мог ли прием повлиять? Потому что у Набокова главный герой автор R (эта перевернутая «Я») видит мир прозрачным именно потому, что смотрит с позиции бога, с загробной позиции. Этот же…

Ну, «Смотри на арлекинов» — это такой summing up, вещь в жанре подведения итогов и, если угодно, такое переосмысление собственного пути. Такое абсолютно постпроизведение, эпилог. Кстати говоря, и «Лаура» была в этом смысле лишь переосмыслением «Ады», насколько можно судить. Очередной подход к снаряду с намерением ущучить Лилит, ущучить этого демона.

Мне кажется, что самая слабая вещь Набокова — это «Transparent Things», то есть, условно говоря, «Просвечивающие предметы». Но это и не роман — это рассказ. В общем, как рассказ, она, может, и неплоха. Но знаете, даже слабый рассказ Набокова… Ну как, мы не можем называть его слабым — даже, скажем так, не лучший рассказ Набокова всё равно лучше…

Лучшим романом Набокова я считаю «Pale Fire», с него начинать нельзя, он сложный. Я думаю, надо начинать с «Подвига», который мне кажется самым таким ясным душевно, самым здоровым и самым увлекательным его романом. «Приглашение на казнь» — хороший старт, хотя тоже на любителя книга. Рассказы, преимущественно американские, прежде всего «Signs and symbols», «Сестры Вейн». Ну, «Условные знаки». Кстати говоря, «Забытый поэт» очень хороший рассказ, «Помощник режиссера» очень интересный. Самый лучший рассказ Набокова — это незаконченный роман «Ultima Thule», абсолютно гениальная вещь. «Подлец» очень сильный рассказ, «Весна в Фиальте» на любителя, но «Хват» — замечательная вещь. «Весна в…

Почему я считаю Набокова христианином? Именно потому, что он эстетику, чудо ставит если не выше этики, то, по крайней мере, рассматривает как главное воспитательное средство, не скучную мораль, не «Вместе с солнцем, вместе с ветром, // Вместе с добрыми людьми», а именно «Облако, озеро, башня». Его христианство такое эстетическое.

Самым христианским его произведением я считаю «Бледный огонь». Потому что это роман о великой роли искусства. Потому что это роман о сострадании. Потому что Боткин, мнящий себя Кинботом, ещё больше заслуживает жалости — с его запахом изо рта, с его безумием, с его гомосексуализмом. Это вот как раз то, что «Я приду не к первым, а к последним», и…