Мне очень нравится этот вопрос.

Знаете, одно из самых моих теплых воспоминаний о Табакове — это как я иду по Дмитровке с Женькой, дочкой, тогда ещё семилетней, и вдруг нас окликает Табаков, который мимо проезжает в шикарном черном джипе: «Давай, Димка, подвезу». Я подпрыгнул, тут же к нему подбежал. «Когда ещё у меня будет такой шанс так покрасоваться перед дочерью? Меня знает Табаков!» Мы сели к нему на заднее сидение, и Женька с придыханием сказала: «Пожалуйста, а можно вы скажете про бутерброд?» И он сказал: «Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь» И такого сияния, такого ликования я у ребенка не припомню. Он вообще был щедрый человек, ему нравилось демонстрировать свои…

Ну, это, конечно, Мольер попал в архетип. И самое главное, что… Помните замечательную реплику Александра Пушкина: «У Мольера скупой скуп — и только; у Уильяма Шекспира Шейлок жаден, мстителен, чадолюбив, остроумен и ещё при этом скуп». Плоский герой Мольера и объёмный герой Уилдьяма Шекспира. Но при всём при этом, понимаете, Тартюф — объёмный герой. И из него вырос впоследствии замечательный, вот этот страшный образ Фомы Опискина у Фёдора Достоевского. Ну, много чего выросло. Мне, кстати, постановка Нины Чусовой очень нравилась. Хотя была и гениальная постановка Анатолия Эфроса со Станиславом Любшиным-Тартюфом — с таким святошей, что просто лучше не придумаешь. Олег Табаков-то играет…