Нет конечно. Фильм Лонского «Летаргия», по-моему, с лучшей и самой страшной ролью Андрея Мягкова и фильм «Оглянись» по сценарию, насколько помню, Володарского, режиссёра Аида Манасарова. Это такой фильм про женщину, пересматривающую свою жизнь после того, как сын через неё перешагнул, буквально перешагнул — она там лежала на пороге, а он перешагнул через неё. Очень сильная была роль — Светозаров, по-моему, его играл Дмитрий Щеглов.

В общем, такие фильм сейчас невозможны потому, что не забывайте, что это первая половина 80-х, это время уже деградации, уже перезрелости Советского Союза. Это время сложное, это сложная эпоха, эпоха сложных фильмов. Вот тогда появилось хуциевское…

Это не очень удачная картина, на мой взгляд. Понятное дело, что Хуциев — великий режиссер эпохи перемен или их ожидания, в 70-е чувствовал себя депрессивно, картину о Пушкине так и не смог снять (не дали, если быть объективным). А в 80-е он просто явственно выдыхался, и только перемены дали ему новые силы для гениальной неудачи «Бесконечности». Великий фильм, но, как мне кажется, несбалансированный. Бог с ним, пусть будет; Хуциев все равно гений. Некоторые куски «Бесконечности» качественно лучше всего, что тогда снималось, и неудачу целого можно за это и забыть.

«Послесловие» — это фильм довольно примитивный, тривиальный, как мне кажется. Хотя в нем и пытаются выискивать какие-то высокие…

Видите, литература не может облегчить такую боль. Единственное, что она может — обеспечить какое-то сопереживание, какие-то сходные вещи. Веры Инбер «О моем отце», там, где «Мой отец приехал в Москву умирать» — первая фраза этого рассказа. По-моему, вот это. У нее два рассказа — рассказ «О моей дочери» и рассказ «О моем отце». Может быть, это.

Понимаете, утрата отцов — это вообще очень сложная тема. Это всегда немного проекция собственной смерти, поэтому трудно вот так сказать… Наверное, у Бруштейн можно прочесть «Дорога уходит вдаль». То, что там она вспоминает об отце — это сильнейшие страницы. Отец её был расстрелян 80-летним стариком в оккупации. Вот такие вещи. А так трудно…