Ну, как вам сказать? Именно то, что в нём нет ничего особенного, то, что эта книга такая простая и даже простодушная, но с глубочайшим, огромным подтекстом — вот это и делает её бестселлером и шедевром. Она действительно она простая, понимаете, она без всяких ухищрений написана. Во-первых, она жутко динамична. А во-вторых, там как-то… Ну, нам-то, в общем, чьё детство прошло на дачах, это особенно понятно. Не надо только думать, что это были элитные дачи. Это были крошечные садовые участки под Москвой, довольно удалённые. Понимаете, это мир детства, мир жуков, лягушек, бабочек, духовых ружей самодельных, позднего бадминтона, оглушающего запаха табака; мир вот этих маленьких сельских сообществ,…

Нет, не был конечно. Что вы? Просто, видите ли, нельзя судить об этом по сериалу. Надо помнить, что принц Флоризель, знаменитый своими жилетами, противопоставлен этому ужасному миру. Вот Флоризель и есть душа Европы. Когда Даль его играет в картине (последняя роль) — это предсмертный Даль, действительно тоже вымороженный и тоже холодный. А Флоризель — скорее такая очаровательная, старомодная фигура. Он немножко похож, во всяком случае, мне так кажется… Я его вижу немного Питером О'Тулом или Грегори Пеком. Он похож скорее на Аттикуса Финча из романа «Убить пересмешника» Харпер Ли. Он вот такой был. Флоризель добрый прежде всего, он весёлый. И в этом смысле фильм нравится мне меньше, чем…

Фланнери О'Коннор, Юдора Уэлти. Я не знаю… Ну как вот вам советовать Фланнери О'Коннор? Вы прочтёте «Хромые внидут первыми» — и вам жить расхочется. Ну хорошо, вы тогда прочтите «Озноб» — и вам обратно захочется. Ну, Фланнери О'Коннор — это великий автор. Если вы её ещё не читали, то… Конечно, Трумен Капоте, моя самая большая любовь. И прежде всего, конечно, «The Grass Harp» («Луговая арфа»), можно в русском переводе Суламифи Митиной, совершенно бессмертном. «Убить пересмешника», Харпер Ли — тоже, между прочим, южная литература.

Вот Фолкнера — чёрт его знает, рекомендовать или не рекомендовать… Фолкнер, конечно, очень патологический случай, поэт патологии. Но я же не рекомендую вам…

Это второй его роман, первый — «Летний круиз» — остался ненапечатанным при жизни. И, правду говоря, довольно ученический. «Другие голоса, другие комнаты» — это попытка после войны возродить южную готику, со всеми приметами готического романа, домом с привидениями, роковой красавицей. Это, если угодно, такой черновик романа «Убить пересмешника», и он о том же самом написан, как бы ситуация глазами Дилла. Там особенного сюжета нет, это поэма… Хотя там есть, конечно, какие-то фабульные напряженности, я сейчас не перескажу, потому что давно не перечитывал. Это, понимаете, все очень сгущено по сравнению с Харпер Ли. Харпер Ли разбавила это до того, чтобы этот роман стал массовым чтением, стал…

Понимаете, это вообще забавная идея — как-то в рамках «южной готики» сравнить «Убить пересмешника» и Фланнери О'Коннор. Я, кстати, придерживаюсь мнения, что выведенный там под именем Джилла синеглазый мальчуган Трумен Капоте приложил руку к роману. Вообще известно, что Харпер Ли была его правой рукой во время работы над «In Cold Blood». Она опрашивала людей, ездила с ним по южным штатам, отслеживала путь беглецов. В общем, фактуру они собирали вместе. Естественно, что в порядке дружеской помощи ей он вполне мог взять её роман «Поставь сторожа» и превратить его в шедевр. Сейчас его напечатали, этот как бы пра-«пересмешник», но книга явно не выдерживает никакой критики, хотя написана она очень…

Понимаете, вся та же история, даже с тем же героем, похожим на Страшилу Рэдли, пересказана у Харпер Ли в «Убить пересмешника». Только пересказана она у Капоте от лица Дилла, а у нее от лица Анабель.

Конечно, ее роман, в котором, я думаю, Капоте принимал живейшее участие хотя бы как редактор, потому что с первым вариантом «Пойди поставь сторожа» там огромные различия — ее роман, что называется, пожиже, но и почеловечнее, посимпатичнее, попроще. Там и проблематика общечеловеческая. У Капоте это такая южная готика — действительно слишком густо, слишком высокопарно он написан. Очень точно, с полным сохранением этой интонации он переведен Голышевым. Это выдающаяся книга, но сильно на…