В стиле. Татьяна Лиознова — она виртуозный стилист, что очень проявилось, например, в блистательной картине «Семнадцать мгновений весны». Вот этот квазидокументальный стиль, который так изменился от перекраски. Она не возражала против цветного варианта, но она просто не хотела людей обижать. Это именно черно-белая картина. Она могла быть цветной, но она не сознательно не сделала её цветной. Поэтому мне кажется, что чувство стиля было ей органически присуще.
Я вам могу сказать, в чем работает контраст «Трех тополей на Плющихе». Это фильм, сделанный под сильным влиянием французской Новой волны. Но эта французская Новая волна — повествования о двух одиночествах, о дождях, о кафе и такси — она перенесена на Плющиху, условно говоря, она перенесена в советские реалии. И вместо двух романтических героев там шофер. И в общем, обывательница, которую гениально сыграла Доронина, сознательно не желая придавать героине романтический флер. Помните, когда она говорит: «Когда летал… ну, летчик один французский». Она вот не может объяснить, что такое Экзюпери. Она, когда поет эту песню, она поет её с чувством, но несколько омещанивая. И вот омещанивание Новой волны, если угодно, и делает фильм таким магическим. В каком смысле? Те чувства, те ощущения, которые испытывают эти герои, они больше, серьезнее, чем они могут выразить и понять. Они не могут прожить романтическую историю, потому что они не позволяют себе никогда вырваться из своего мира. Это очень чувствуется в них.
Но, по большому счету, вот эта драма, когда, условно говоря, «тело не по душе, а душа не по телу», как Горький это называл в «Мальве»,— это только у Лиозновой с такой силой получилось. Впоследствии, кстати, это довольно интересно решено в фильме «Качели» с гениальными ролями Мерзликина и Голубкиной, где вещи, происходящие с двумя недалекими людьми, примитивными довольно, они глубже и сложнее, чем они могут выразить. Вот на них упала сложная глубокая трагическая любовь, а они — ни бэ, ни мэ, мычат, тычутся в стены, пытаются выразить это более сложное содержание. От любви вообще умнеют. Единственный, по-моему, способ повлиять на человека — это прогнать его через сложную любовь. Дураки как раз очень бывают чутки к таким вещам. И вот «Три тополя на Плющихе» — это история двух людей, чувства которых оказались сложнее, чем они привыкли. Хотя каждый из них по-своему замечателен.
