Мне кажется, что главным достоинством Янковского как артиста была рефлекторность его действий (об этом хорошо Друбич сказала), животная интуиция. Он очень многое делал бессознательно. Он был, безусловно, аристократ. Правильно совершенно об этом Павлючик написал. Он был аристократ, но аристократизм – не главное достоинство. Он был человеком с внутренней трезвостью очень большой, с прекрасным пониманием – того, куда все катится. С осознанием рокового несовершенства, совершенно фатального, несовершенства мира, несовершенства человеческой природы. Он это играл и в Каренине.
Мне кажется, что его Каренин был единственным умным и порядочным человеком на всю картину. Соловьев сумел каким-то образом это снять. Может быть, он так и не думал. Но его «Анна Каренина» была анализом нескольких глубоких личных драм. И мне кажется, что его попытка реабилитировать Каренина, представив его человеком долга; человеком, все понимающим, – я думаю, это совпало с благородством Янковского.
Он ведь мог играть и мятущихся персонажей – таких, как в «Полетах во сне и наяву», которая мне грешным делом никогда не нравилась. Я никогда картину не понимал. Ну и «Влюблен по собственному желанию»… Он мог играть разных людей, даже какие-то деклассированные элементы ему удавались. Но на дне глаз, что называется, всегда жило трезвое понимание, куда все катится. И чего человек стоит в принципе. Наиболее наглядно он это сыграл в «Ностальгии» – фильме, который я никогда не любил, никогда толком не понимал, но смотреть там на Янковского было наслаждением. Представить себе эту картину с Солоницыным я не мог, хотя Солоницын в ней предполагался. Скорее уж Гринько, хотя тоже, в общем, не очень понятно.
Кроме Янковского, я в этой сцене со свечой, да и вообще, в этой бесконечной, страдальческой брюзгливости, брезгливости к миру и к людям, – другого я в этой роли представить не могу. Я думаю, что Янковский был совестью «Ленкома». И для Захарова он был в какой-то степени совестью. Как не стало Янковского, так и все пошло в никуда. Хотя и Караченцов, который был мотором всего этого дела…
