Какой смысл кроется в романе Стивена Кинга «Мизери»?

Как очень интересную, во многом интуитивно глубокую, но в целом всё-таки очень затянутую книгу. Вот этот образ старухи, которая собирает всех выживших, черная женщина с серебряными волосами (та, что появилась потом в песне «Пикника») — мне кажется, что это образ замечательный. Но сама книга могла бы быть не в пример короче. Кинг очень добросовестно выстраивает свои миры. Но мне, уж если на то пошло, как-то ближе «Волки Кальи», какие-то куски из «Черной башни». По крайней мере, там есть настоящая поэзия.

Это очень справедливая мысль, очень верная. Кинг работает в очень разных жанрах. В отличие от Лавкрафта, чьи локации очень похожи, Кинг умеет так и умеет сяк. В новом сборнике «Вам нравится темнее», где 12 рассказов и 1 повесть абсолютно разных по интонации. И, главное, они разные по манере, по авторскому голосу. Это такой калейдоскоп. И самый лучший здесь рассказ (не то что он самый лучший, но, как Кинг сам говорит, это «единственная история из приведенных здесь, о которой я боялся думать в темноте) – «The Dreamers». Она очень хорошо придумана. Я не знаю, как перевести ее название – «Сновидцы», «Дремлющие». Или «Дремающие», как у Лимонова: «он дремает». «Сновидцы», наверное, точнее всего. Это,…

Главный герой – 13-летний мальчик, главный антагонист – могущественный злодей Морган, главный предмет – талисман, пересекаются реальный и волшебный миры, Сириус Блэк и Люпин помогают герою, как и герои «Талисмана» в образе львов, и так далее».

Понимаете, вы обратили внимание на пропповские механизмы или на юнговские архетипы. В каждой сказке у героя есть волшебный помощник, в каждой сказке ему противостоит абсолютное зло. В каждой сказке герой, как правило, сиротка, чтобы усугубить его одиночество. Конечно, Роулинг опиралась при написании романа не столько на Кинга, сколько на «Копперфильда», Шарлотту Бронте и на ее героинь. Вообще, она такой синтез всех сестер Бронте: влияние…

Наверное, всё-таки с «Dead Zone», потому что «Мёртвая зона» — по-моему, вообще самое совершенное произведение Кинга раннего. Строго говоря, я и начал с него, как и все почти. Ну, «Мешок костей» — ничего (собачка Стикен), мать очень любит эту книжку. Лучшая вещь Кинга — по-моему, объективно «Мизери». И, кстати, предпоследний роман мне очень нравится — «Воскрешение» (не совсем точный перевод). Кинга надо начинать, конечно, с ранних вещей читать. «Воспламеняющая взглядом» слишком страшна для ребёнка.

Миф о Сизифе, абсурдность человеческого бытия не имеет ничего общего, я уверен, с «Темной башней». Потому что миф о Сизифе доказывает бессмысленность и героизм человеческого существования, а «Темная башня» Кинга доказывает конечность и замкнутость мира, его какую-то странную интуицию о том, что пройдя путь, возвращаешься к началу. Это та же мысль, что и у Стругацких падающие звезды: это люди, которые упали с края мира, но попали в него же. Так мне кажется. Хотя я не исключаю, что Кинг читал Ницше, но, наверное, он его весьма поверхностно усвоил, как вся американская массовая культура. Я помню, как Шекли говорил мне в интервью: «Ницше — хорошее чтение для 14 лет. В 15 его читать уже…

Ну, какая же это утопия, когда убивают родителей? Это вечный вопрос о том, как далеко должны заходить педагоги в невротизации детей, в создании экстремальной обстановки, чтобы разбудить в них все силы, но, простите, ведь создателей Института занимает совершенно не это: они хотят выдоить из этих детей максимум их сил, а будущее этих детей и их душа их совершенно не волнует. Это чистая прагматика, это как в «Воспламеняющих взглядом». Если бы они из них пытались сделать таким образом сверхчеловеков, как, если вы помните, Стэн Агре с помощью пыток пытается в «Бессильных мира сего» пытается создать из зажиревших учеников сверхлюдей, но тут немного другая история все-таки, понимаете?

Это, действительно, гениальный писатель. Может быть, это чрезмерное определение, но здесь делайте поправку на мою любовь к жанру литературы ужасов. Я не говорю о «Чучеле белки», из которого получилось «Психо», но рассказ «Бродячий зверинец» ― это один из самых жутких рассказов в мировой литературе. Роберт Блох, кстати, один из первых приветствовал Кинга, первым почувствовав его масштаб. Мне кажется, что таких вот по-настоящему крупных мастеров, умеющих напугать читателя, так много-то и не назову. Совершенно не сомневаюсь, что Роберт Блох ― это один из тех авторов, который не может никого оставить равнодушным, это мастер кинговского класса. Другое дело, что он несколько меньше написал,…

Книгу Стивена Кинга «On writing» («Как писать книги»).  Сейчас как раз вышло – двадцать лет спустя – ее юбилейное переиздание. Мне трудно сказать, что посоветовать такое из учебников. Но из всего, что я читал о писательстве, Кинг дает наилучшие советы. Не прагматические, не технические, а мировоззренческие. Как вводить себя в состояние письма, в состояние писания.