Войти на БыковФМ через
Закрыть
Разное

Какие повести и романы имеют в основе фабулы отказ от любви, страх любви, бегство от этой несвободы? Можно ли к таким произведениям отнести «Метеор» Карела Чапека?

Дмитрий Быков
>25

«Метеор» Чапека, я думаю, в последнюю очередь, потому что он все-таки не про это, а про вариативность судьбы, хотя эта тема там есть. Бегство от любви — масса таких сочинений в русской литературе. Но, может быть, бегства от любви довольно много у Мопассана. Но вообще это тема очень распространенная, вы мне можете сейчас сами накидать на память, потому что я об этом не думал, к этому вопросу я не готовился, хотя обычно перед началом программы все-таки просматриваю форум. Но вот здесь мне ничего не приходит на ум сразу, я просто помню, что это довольно частая ситуация в литературе.

Бегство от соблазна — это немножко другая история, как у Толстого в «Дьяволе», и то он очень радикально решил этот вопрос: он сначала, в первой концовке, убивает себя, а потом убивает ее. Это уж совсем радикальное решение. А вот когда человек задушил в себе людей, как у Юнны Мориц («За невлюбленными людьми любовь идет, как привидение»),— это, конечно, такой довольно бытовой, довольно будничный советский вариант, такой отказ. Да и потом, понимаете, сколько раз в жизни я с этим сталкивался, когда люди, думая, что они таким образом как-то морали служат, как-то сохраняют семью, допустим, а на самом деле душат то единственное, что стоило помнить и уважать. Таких историй довольно много, вот совсем недавно я недурную повесть об этом прочитал.

Отправить
Отправить
Отправить
Напишите комментарий
Отправить
Пока нет комментариев
Чем Мария Башкирцева вызвала у Марины Цветаевой такую тоску, что она в письме к Розанову пела ей панегирик и два года скучала по ней?

Мария Башкирцева, действительно, вызывала невероятное любопытство даже у Мопассана, который был устойчив к всякого рода женским чарам и навидался крайностей человеческой природы, что не видел, то вообразил, но даже она, когда она писала ему письма, вдохновила его, во-первых, на несколько очень остроумных ответов, а во-вторых, на несколько сюжетов. Есть у него этот сюжет о русской чахоточной красавице, неотразимо действующей на француза в одной из новелл. Мне кажется, что Башкирцева привлекательна сразу несколькими чертами. Во-первых, как писал Эдгар По: «Самое поэтическое — это смерть прекрасной женщины». Не будем столь кровожадны, но, конечно, молодое прелестное существо,…

Почему саламандры у Карела Чапека в романе «Война с саламандрами» становятся тотальными агрессорами?

Надо вообще задаться вопросом, а что такое саламандры у Чапека. Все привыкли считать, что это антифашистский роман. А он, вообще-то говоря, антифашистский в довольно странном, общем смысле. В том смысле, что он защищает гуманистические концепции личности. «Война с саламандрами» — это роман, который вписывается в ту же парадигму, в которой написано «Собачье сердце», «Остров доктора Моро», «День гнева» Гансовского или «Человек-амфибия». Или «Разумное животное» Мерля; кстати, к «Разумному животному» и ко «Дню дельфина» эта история ближе всего. Какая грань между человеком и животным? Саламандры умеют делать все, что делают люди, и их используют одно время как рабов, и в результате они заменяют…

Почему Мопассан заканчивает «Милого друга» мыслью о том, что будущее принадлежит пройдохам? Видите ли вы перспективы для Жоржа Дюруа в XXI веке?

Жорж Дюруа никуда не делся; просто, видите ли, появились более ужасные опасности, более серьезные риски, чем этот пройдоха. И неслучайно последний роман Мопассана «Анжелюс» — богоборческий по своей сути роман посвящен был вызовам более серьезным. Мне кажется, что экзистенциальная проблематика, которую Мопассан отчасти провидел в «Сильна, как смерть» (романе традиционно недооцениваемом), в набросках «Чужеземной души», в огромной степени в «Монт-Ориоле». Мне кажется, что она серьезнее, чем Жорж Дюруа и чем «Милый друг» в целом.

«Милый друг» — это обычный фельетонный роман, и сам тип «милого друга» недотягивает до трикстера: у него нет ни своей морали, ни своего учения. Понимаете,…

Какие литературные мемуары вы могли бы порекомендовать?

Ну как сказать «литературные мемуары»? Если понимать как литературными именно мемуарами узкий план воспоминаний о литературе (то, что называется «литературно-житейские воспоминания), то из русских, наверное, прежде всего Панаеву, «Современников» Чуковского – это вообще замечательная книга, не только как мемуары, но еще и как критическая работа. Вообще же, моя любимая мемуарная книга – это пять томов Фрэнка Харриса (они довольно компактно изданы в одном), «My life and love». Это долгое время запрещенная в Штатах, но поразительная по откровенности книга. 

То есть невозможно себе представить, что это написано в конце 20-х. Это мемуары прежде всего эротического плана, потому…

Кто для Ги де Мопассана Жорж Дюруа из «Милого друга»? Почему этот авантюрист и бабник — главный герой? Любил ли Мопассан людей?

Любовь художника к людям бывает двоякого рода. Бывают такие художники, которые вообще любят человека. Я им не очень верю. Бывают другие, которые любят персонажа, любят его как возможность ярко и полно продемонстрировать свои возможности. Ну, это Гоголь, например. Что — Гоголь любит Плюшкина? Ну, как прыщ на теле человечества такой, который выдавить приятно, да, он его любит, а как человека — конечно нет. Он с ним бы и часа не провёл. Тем более что Плюшкин — гротескный персонаж и плод его фантазии.

Поэтому Мопассан, конечно, любил людей, но он любил их как материал художественный. Наверное, испытывал некоторые тёплые чувства к некоторым людям. Может быть, к кому-то из своей компании гребцов,…