Допускаете ли вы, что сериал «Слово пацана» Жоры Крыжовникова сделан по заказу Администрации Президента?

Да, безусловно. Тут дело не в «Слове пацана». Поэтому-то я взял эту  тему в Барде. Дело в том, что kidalt и young adult – это литература будущего. Посмотрите: единственный отдел книжного магазина, где слышится щебетание и где толпятся люди, – это подростковая проза. А поскольку «Слово пацана» – это история подростковая, это история о переходном возрасте и сопряженных с этим переломов сознания, – это, я думаю, первая ласточка могучей моды на подростковую культуру.

Понимаете, это безобразие (и в «Слове пацана» это так), что до сих пор все подростковые тексты кружатся вдоль трех тем… Вот как раз пришел будущий читатель young adult и говорит, что писать надо для него.

Ведь это,…

Я не говорил бы о какой-то «потрясающей популярности». Я бы говорил о том, что этот сериал, во-первых, событие на безрыбье. Потому что в России сейчас кризис осмысленных высказываний как о недавнем, так и о давнем прошлом. А Жора Крыжовников все-таки не под забором найден; он, безусловно, серьезный профессионал. Он умеет делать кино, это не пропьешь, что называется. Это врожденное.

Но и безрыбье, конечно, полное. Оно такое советское, когда главным событием десятилетия были «Семнадцать мгновений весны». При этом это очень хороший сериал – «Семнадцать мгновений весны». Это тоже осмысленное, блистательное высказывание, стилистически очень интересное, с очень интересной…

Видите ли, я не говорил бы о какой-то «потрясающей популярности». Я бы говорил о том, что этот сериал, во-первых, событие на безрыбье. Потому что в России сейчас кризис осмысленных высказываний как о недавнем, так и о давнем прошлом. А Жора Крыжовников все-таки не под забором найден; он, безусловно, серьезный профессионал. Он умеет делать кино, это не пропьешь, что называется. Это врожденное.

Но и безрыбье, конечно, полное. Оно такое советское, когда главным событием десятилетия были «Семнадцать мгновений весны». При этом это очень хороший сериал – «Семнадцать мгновений весны». Это тоже осмысленное, блистательное высказывание, стилистически очень интересное, с очень интересной…

Об этом огромная литература, начиная с «Вестсайдской истории», которая изначально была пьесой. Это явление оформилось в Нью-Йорке в 50-е годы. Об этом и роман Сола Юрика «Warriors», который переведен как «Воины». Огромное количество романов о бандах.

Из российских книг такого рода ничего не знаю. Только, может быть, «Бригаду», которую Велединский написал как сценарист, вместе с двумя соавторами. Он написал очень качественно, на мой взгляд. А так тема не отрефлексирована, потому что непонятно, как к ним относиться. Для автора «Warriors» они герои, для автора «Вестсайдской истории» они чудовища, и любовь возникает вопреки этим диким законам, как и в «Ромео и Джульетте». Я-то, в общем, к…

Анекдоты о нем есть, но дело в том, что христологических черт у такого персонажа быть не должно. Видите ли, вся популярность Жеглова была предопределена тем, что его сыграл Высоцкий. Если бы его играл любой другой человек, он был бы совершенно непривлекателен. И в книге он непривлекателен, он показан там глазами Шарапова, который уважает его, но не любит ни секунды. Просто действительно, Говорухин сыграл — и это только в плюс ему — довольно нетрадиционную, довольно неожиданную игру. Он задумал такую художественную провокацию — сделать человека с абсолютно тоталитарным сознанием (тоже типичного силовика) обаятельным, артистичным, еще таким немножко, как говорил сам Высоцкий, «немножко из…

А что же в нем благородного? Он что, отбирает у богатых и раздает бедным? Нет, конечно, какой же он благородный разбойник? Во втором фильме, откровенно пародийном, он вообще такой мститель за униженное национальное достоинство, очень сомнительно понятное. Это откровенно пародийное кино, мне кажется. А в первой картине все его благородство выражалось в том, что он своей любовнице пытался помочь, а она, как выяснилось, больше любила мужа, чем его. То есть тоже благородство довольно сомнительное. В общем, я не в восторге от Данилы Багрова и не вижу в нем никаких черт ни народного героя, ни благородного разбойника. Просто, по-моему, это такая пустота и пустота.

Я думаю, в первую очередь Вахтангов, студийный дух. Фоменко же общался, варился в той сфере, что и «Наш дом» — театр МГУ, и Марк Розовский. Это все была более-менее одна тусовка. Розовский, конечно, большой режиссер, создатель большой истории. И потом, Фоменко (я думаю, эта связь еще не исследована) очень много взял у комедии дель арте, у комедии масок. И в большинстве его спектаклей помимо духа студийности легко опознаются те или иные очаровательные маски, типажи одни и те же. И актеры у него умели эту масочную культуру великолепно воплощать, почему, собственно, и Крымов сумел сделать в театре Фоменко эту «репетицию» «Дон-Жуана».

Нет, я так совершенно не думаю. Просто в фильме Гостева «Беспредел» показано то, чем обернется революция в России. Она обернется беспределом. Но сказать, что она невозможна и что она всегда будет оборачиваться так, беспределом,— нет, нельзя. Это верное предсказание о том, какова будет природа российских перемен. И Руслан Чутко, который сначала сыграл Плюмбума, а потом главного героя «Беспредела», он, мне кажется, многое почувствовал. Хотя «Плюмбум», конечно, как фильм, как произведение искусства, как метафора гораздо выше, чем «Беспредел», гораздо талантливее. Видите ли, то и произошло в России, что свобода выразилась в издевательстве над самой идеей свободы. Это очень горько. Наверное,…

Ради бога, очень может быть, но зачем при этом ставить такие эксперименты над зрителем, над формой, над гуманизмом. Это мне непонятно. Ну переживаешь ты творческий кризис — ради бога, зачем, так сказать, на ни в чем не виноватых людях срывать зло. Мне кажется, что это, наоборот, довольно жестокий эксперимент. И удачен этот фильм или неудачен, а режиссер уже пожаловался: «Мне жаль, что только восемь человек вырвало» или «Мне жаль, что только сто человек ушло». Жалко тебе и жалко. Я не сочувствую таким вещам. И маньяку, этому герою, я совершенно не сочувствую из-за того, что он дом не может построить. Действительно, смотри какая беда, проблема какая!

Ну конечно, смотрел, слушайте. Не просто смотрел, но и защищал его в каком-то из ток-шоу, именно потому, что он мне казался очень талантливым. Но дело в том, что он, как и весь кинематограф Гай Германики, он очень талантлив в профессиональном смысле, техническом, у нее действительно камера в глазу, но идеологически он мне глубоко враждебен. Потому что показывать всех учителей либо развратниками, либо идиотами, либо садистами,— это тоже неправильно. Все учителя — особенно замечательной там была роль Папановой — постоянно жуют что-то, у них каша во рту, они просто противны. Они вызывают, простите за выражение, какую-то физическую брезгливость, и я, конечно, с этим категорически не согласен.…