Ну почему же он демагог? Я думаю, демагогическая вещь только одна — «День восьмой». И то, там демагогия вся в репликах нескольких персонажей, а сама история очень интересная, особенно когда узнаёшь, что на самом деле случилось с героем. Мне кажется, что и «Мост короля Людовика Святого», и «Теофил Норт» — это прекрасные произведения. И «Наш городок» — замечательная пьеса. Нет, он хороший писатель. Только у него, понимаете, температура 36,6 всё время — он очень нормальный и очень здоровый человек. «Мартовские иды» из его книг, наверное, самая напряжённая и драматичная, поскольку наиболее автобиографичная (всё-таки, конечно, Цезарь — это автопортрет).

Но видите ли, в чём штука?…

Уайлдер на фоне американской литературы выглядит счастливым исключением, потому что американский писатель должен метаться, испытывать творческий кризис и очень много пить, и в идеале кончать с собой. Хемингуэй и Фолкнер — они заложили такую матрицу американского романа XX века. И на этом фоне Уайлдер всегда воспринимается немножечко — ну, как бы это так сформулировать?— как пай-мальчик, как мальчик из хорошей семьи. Это, конечно, глубочайшая ошибка.

Ведь проблема-то в том, что Уайлдер получил блестящее образование, учился в Принстоне, преподавал сравнительную историю литературы, воспитан на Генри Джеймсе, который был его любимым писателем и (прав, наверное, Алексей Зверев) его…

Люблю вообще Уайлдера. Но, правда, самый большой фанат Уайлдера, насколько я знаю, Веллер, и у нас с ним всегда были некоторые споры по поводу значения этого автора. Но может быть, он действительно гений, может быть, он действительно великий автор.

Я не все у него люблю, я больше всего люблю «День восьмой». Не очень мне понятен «Теофил Норт», я ребенком его прочел. Сложное довольно у меня отношение к «Мартовским идам», но это все равно гениальные книги, кто бы спорил. Очень я люблю «Мост короля Людовика Святого». Но вот «День восьмой», мне кажется, самая такая умная.