Второй. Я вообще всегда считал… Это тоже вечная полемика с матерью, что лучшая книга Александра Дюма — ну, помимо «Королевы Марго», которую мы любим оба — это «Двадцать лет спустя». Мне кажется, что настоящий д'Артаньян — ещё храбрый, но уже хитрый — это д'Артаньян вот этот постаревший гасконец, сорокалетний… тридцатидевятилетний, в «Двадцати годах спустя». «Десять лет спустя» мне всегда было скучно читать, хотя там линия Бражелона очень интересная. Но мне безумно нравилось, как они пытались спасти Карла, вся история с Мордаунтом. Знаете, я с таким облегчением, с такой радостью всегда перечитывал «Двадцать лет спустя». Мне всегда было приятно думать… Бывало, делаешь уроки и помнишь: у меня есть…

Бальзака, действительно, читают мало, и я этого совершенно не понимаю, потому что «Отец Горио» — одно из моих любимых произведений. И потом, к Бальзаку такое отношение как к скучному автору, а ведь «Блеск и нищета куртизанок» — это такая увлекательная книга, такая мелодраматическая! А «Шагреневая кожа», этот безумный синтез жанров. Нет, Бальзак мне кажется великим. Что касается Стендаля — он, мне кажется, вообще не очень хороший писатель, но это мое субъективное мнение. Я как раз считаю, что «Пармская обитель» — это еще ничего, но читать «Красное и черное» я не могу совершенно, просто потому что мне герой резко антипатичен.

Ну как же? Получилось. И «Шагреневая кожа», и «Отец Горио» — это абсолютно культовые книги. Просто другое дело, что современному обывателю не очень понятен Бальзак, так ведь ему и Золя непонятен. Золя написал двадцать культовых книг. Все «Ругон-Маккары» — это абсолютно культовые сочинения, да и «Лурд», между нами говоря, да и «Труд», а тем не менее, видите ли, «Тереза Ракен». Но это не на обывателя, конечно. Понимаете, случилось расслоение. Обыватель «Моби Дика» не прочтет и «Улисса» не откроет, несмотря на фотографию Мэрилин Монро с ним. Наверное, приходится признать, что литература поделилась на жвачку и на более серьезный продукт. Такое расслоение — это вечная проблема человечества. Боюсь,…