Наверное, но я так не считаю, я люблю другую фантастику. В роман Бестера «Тигр! Тигр!», наверное, можно назвать одним из лучших. Лема можно назвать. Есть два писателя, которых я чрезвычайно ценю, но не понимаю: Саймак и Дик. Саймак и Филип Дик. Я понимаю, что они гении; я понимаю, что они открыли невероятные горизонты, но их фантастика кажется мне такой произвольной. А лучшими писателями 20-го века я считаю, например, Лема, Стругацких, Брэдбери. А вот Коля Караев со мной бы не согласился: он считает, что Дик — это гений. Наверное, гений по богатству, по многообразию, но и по безумию тоже.

Я видел живьем Урсулу Ле Гуин, мы в Портленде выступали одновременно, в университете. У нее там был семинар, а я читал лекцию про Бабеля. И я даже не успел к ней подойти и сказать, в каком я от нее восторге. Мне казалось просто, что это и не нужно, и надо правильности соблюдать. Но сама мысль от того, что в соседней аудитории читает лекцию Урсула Ле Гуин, меня наполняла каким-то безумным счастьем. Ну, я прямо летал. «Сердце рвется из груди».

Что касается отношения к ней и того, что я могу о ней сказать. Понимаете, я могу сказать только, что лучшим фантастическим рассказом когда-либо написанным мне представляется не Брэдбери, не Азимов, даже не Стругацкие, а «Ушедшие из Омеласа». Вот «Ушедшие из…

Насчет инфантилизма, возвращения в детство. Многие писали, было блестяще эссе Владимира Новикова «Детский мир» об инфантильной природе тоталитаризма. Это все интересно, но это не очень, понимаете, не вполне соответствует замыслу, я думаю, Толкиена и Носова. Правильнее оценил его БГ: «Героические деяния приходится совершать негероическим людям». Маленький человек вынужден стать большим, да? Маленький человек вынужден стать сверхчеловеком. Об этом, кстати, у Рождественского было плохое стихотворение, но характерное — «На Земле безжалостно маленькой». Но это не важно. Если говорить… Ну а почему плохое? Такое трогательное по-своему стихотворение.

Тут в чем…