Видите ли, моя любимая актриса из его фильмов — Катрин Денев, но она не только благодаря его картинам, конечно. Тристана вообще не лучшая ее роль.

А любимый фильм — наверное, «Млечный путь». Наверное, «Виридиана». «Дневная красавица» кусками. «Смутный объект желания». «Виридиана» — понимаете, она очень неровная картина. Там есть гениальные куски, а есть скучные, провисающие.

Но я всё равно очень люблю Бунюэля. Люблю его, понимаете, за его серьезную, насмешливую и, в основном, всегда трагическую интонацию. Я очень люблю вот этот прием лейтмотивов — как велосипедист с пелеринками в «Андалузском псе». Он гениальный художник — тут спорить не о чем. «Дневник горничной» мне очень…

Видите ли, Бунюэль, который сказал: «Хвала Создателю, я атеист!» — на самом деле был очень сильно озабочен вопросами морали, вовсе не вопросами бессмертия души, его это не волновало. Бунюэль умер, что называется, насыщенный годами. Он не очень высоко ценил человечество. Он не очень хорошего мнения был о себе и об окружающих. Он сказал когда-то… Это есть в его замечательной книге мемуаров, которая называется «Мой последний вздох». Он там говорит: «Я бы очень желал раз в десять лет вставать из могилы, идти с кладбища к ближайшему киоску, покупать свежую газету, читать ее, убеждаться, что ничего не изменилось, и с облегчением засыпать ещё на десять лет». Ну, кто бы из нас отказался,…

Ну нет, что вы? Конечно нет. Я думаю, это… Понимаете, трактовать «Андалузского пса» очень сложно. Дали и Бунюэль оттягивались как могли. Мне кажется, что это новый способ повествования, такой немножко заимствованный из чеховского «Архиерея» (которого они, конечно, не читали, но пришли к нему одновременно), когда вместо сюжета у нас есть чередование, как бы танец и созвучие разных лейтмотивов. Вот один такой лейтмотив — велосипедист с пелеринками. Другой — прибой. Третий — собака вдоль моря. Четвёртый — облако, разрезающее луну. Пятый — бритва, разрезающая глаз. Это такая музыкальная организация картины. Мы же не понимаем, про что «Андалузский пёс». «Андалузский пёс» про несколько…

Да, конечно, но одиночество — это любая плата за самостоятельность. Я много раз говорил о том, что избыточность общения — это плата за социализацию, но в социализации ничего особенного приятного-то нет. В чем ваши бонусы, на чем ты меня ловишь? Да мне кажется, что одиночество — это состояние самоуважения и самодостаточности; это состояние, которого я в детстве и молодости совершенно не понимал. Молодость моя в некотором роде и до сих пор во мне играет, но я всегда боялся ситуации, когда буду много времени проводить один. Но с годами я начал понимать, что права была Ия Саввина, сказавшая мне: «Конечно, без людей невыносимо, но стоит мне выйти к людям, как через десять минут меня тянет обратно, в нору».…

Конечно, на первом месте будут «Чужие письма» Ильи Авербаха, на втором — «Человек-слон» Линча. На третьем, наверное, «Сладкая жизнь» Феллини, хотя это может быть и «Казанова», и «И корабль плывет», и «Репетиция оркестра»,— по настроению. Во всяком случае, в последнее время как-то «Репетиция оркестра» кажется самым совершенным его созданием. Наверное, «Астенический синдром» Киры Муратовой, хотя могла бы быть любая его картина, но «Астенический синдром» мне все же кажется самой совершенной. Наверное, «Великая иллюзия» Ренуара. У меня же, я говорю, очень традиционные вкусы. Из более современных картин — «Форрест Гамп», безусловно. Это последний американский фильм, который бы я мог счесть…

«Город Зеро» — замечательная картина. Она о том, как абсурд становится нормой жизни, как в этом абсурде можно найти поэзию и какие-то даже высокие эмоции. Пока ты это воспринимаешь как абсурд, пытаешься смотреть на мир с точки зрения реалиста, тогда все тебя душит. А когда ты начинаешь относиться к этому как к поэзии, ты постепенно погружаешься. Это звучит для тебя, как роман: ночь нежна, над рекой тихо светит луна.

Я когда-то Шахназарова спросил: «Мне кажется, вы любите Бунюэля». И он с неожиданной горячностью ответил: «Вообще, это один из двух моих любимых режиссеров». Второй, кажется, все-таки Феллини. Бунюэль для меня — такой прототип, учитель Шахназарова, наиболее влиятельных, и…