Тьма

Я бы не сказал, что герой-хамелеон. Я бы сказал, что герой-провокатор, потому что… Ну, что Зелиг? Зелиг просто многолик. И вообще автор, меняющий личины и даже пересаживающийся из одного человека в другого,— эта метафора замечательно, кстати, реализована у Синявского в романе «Кошкин дом». Там есть такой Колдун, его ловит сыщик Донат Егорович, названный так в честь отца и сына, который пытается его ущучить, уличить тот момент, когда этот человек встраивается в чужую душу, в чужую психику, ну, перепрыгивает из одного в другое. Это даже я бы не сказал, что хамелеонство. Это именно такая смена личин как пружина сюжета.

А вот герой-провокатор, герой, который и нашим, и вашим, и поднимается и над…

Ну, первое впечатление было чудовищным, мне было девять лет. И мне показалось, что это… Ну, знаете, когда я дошел до запаха бензина от сюртучка, который чистит отец перед свиданием с Сергеем,— ну, тут уж, конечно, я просто ревел не ревел, но я под очень сильным был впечатлением.

Тут видите какая штука? Относительно Андреева. Известно высказывание Льва Толстого, который сказал: «Я — я!— не рискнул бы писать о последних минутах приговоренных, а он себе позволяет». Действительно, в этом тексте при всей его силе есть и некоторая плоскость, некоторая ходульность. Когда человек заглядывает за грань жизни, он видит там нечто иррациональное. А вот этот текст Андреева, пожалуй, слишком…

Знаете, я в 14 лет прочёл «Петербург» Андрея Белого, и на меня это сильное впечатление произвело. Если мальчик умеет читать сложные тексты, то почему нет? Савинкова хорошо бы. Дайте ему Савинкова под псевдонимом Ропшин: «Конь бледный» и «Конь вороной». Ну, «Конь вороной» уже про Гражданскую войну, но «Конь бледный» — это очень интересно. Я не вижу зла, если мальчик прочтёт, не знаю, «Мелкого беса», если он прочтёт «Чёртову куклу». Очень интересно, кстати, сравнить «Мелкого беса» и «Чёртову куклу». «Чёртова кукла» — роман Гиппиус о терроре. У Леонида Андреева есть неплохой рассказ «Бездна». И «Тьма» — неплохой рассказ. И «К звёздам» — неплохая вещь. Ну, почитайте. Да, лучше всего — пусть он почитает,…