Вуди Аллен

Я бы не сказал, что герой-хамелеон. Я бы сказал, что герой-провокатор, потому что… Ну, что Зелиг? Зелиг просто многолик. И вообще автор, меняющий личины и даже пересаживающийся из одного человека в другого,— эта метафора замечательно, кстати, реализована у Синявского в романе «Кошкин дом». Там есть такой Колдун, его ловит сыщик Донат Егорович, названный так в честь отца и сына, который пытается его ущучить, уличить тот момент, когда этот человек встраивается в чужую душу, в чужую психику, ну, перепрыгивает из одного в другое. Это даже я бы не сказал, что хамелеонство. Это именно такая смена личин как пружина сюжета.

А вот герой-провокатор, герой, который и нашим, и вашим, и поднимается и над…

Аронофски — безусловно, потому что он продолжает традиции Нового Голливуда, он умудряется снимать интеллектуальные триллеры, скажем, вот этого «Черного лебедя» своего, он умудряется «Фонтан» делать довольно зрелищной картиной. Аронофски… хотя самое сильное его кино, насколько я помню, если я ничего не путаю, это «Реквием по мечте».

Что касается Вуди Аллена, то нет, конечно. Вуди Аллен — это вообще не совсем Голливуд. Это такой независимый нью-йоркский стиль, абсолютно отдельный, тоже очень разный на протяжении истории. У него есть пародии, есть трагедии, есть великолепные, там типа «Манхэттена», глубокие фильмы. Но все-таки Вуди Аллен — это сам себе режиссер и сам себе жанр. К…

Никто абсолютно, потому что российское искусство и российский социум не предполагает такой ниши. Вуди Аллен — универсально одаренный человек, музыкант, спортсмен, сценарист, скетчист, прекрасный режиссер, постановщик, например, такой прекрасной картины, как «Матч-пойнт». Я как раз люблю больше его жанровые экзерсисы, нежели его «Манхэттен» и вообще весь цикл про невротика нью-йоркского. Но есть у него шедевры настоящие, и я к нему отношусь с глубочайшим уважением, хотя читать его мне довольно скучно.

Русский юмор более трагичен, более экзистенциален. Как раз, может быть, в Довлатове есть что-то вудиалленское, но как раз то, что и в Вуди Аллене мне не очень нравится. Вот Венедикт…

Потому что Роман Полански имеет очень травматичный опыт жизни и, естественно, что его тревожит все ужасное — пытки, преследования, безумия, галлюцинации, сатанизм, бесчестье, клевета. Он постоянно сталкивался с проявлениями стадности, с проявлениями фашизма, и естественно, что большую часть времени снимает об этом, его интересует, почему он, такой маленький человек, всегда притягивал трагедии, а уж после того, что случилось с его женой, с Шерон Тейт, тут, по-моему, не о чем и говорить. Удивительно, что он вообще выжил.

И вообще мне кажется, что, понимаете, есть два режиссера, снимающие с абсолютной стабильностью, даже внешне немножко похожих — маленькие такие, хитрые — это…

Потому что Карлин работает в очень своеобразном стиле, в стиле сугубо американском. Это стиль глубоко политкорректного на самом деле, в очень конкретных рамках, но всё-таки разоблачения публичных штампов. Это стендап-комик, автор нескольких очень хороших книжек, сборников скетчей. Человек, который с очень глупых, на мой взгляд, и совершенно примитивных позиций разоблачал, например, веру в Бога, говоря, что если бы любой менеджер так управлял компанией, как Бог управляет миром, его давно бы выгнали пинком с места, нагретого его божественной задницей. Это такой типичный американский старательно-грубый юмор приличного человека, который просто не понимает каких-то очевидных вещей.…