Дэн Браун

Книга «Бог после шести» Емцева представляется мне лучшей книгой на данную тему. А вообще о сектах пишет интересно… ну как интересно… Ученик Еремея Парнова Дэн Браун. Вот там есть интересные намеки на всякие секты. В принципе, психология секты, самочувствие, способы существования секты нигде не расписаны детально. А это очень интересно, меня эта тема всегда жутко интересовала. Но, к сожалению, я не могу вам назвать ни одной книги, в которой бы сектантская психология была более или менее правильно отражена. То, что мы можем прочитать о расколе, о старообрядцах, «В лесах» и «На горах», у Горького очень интересно на эту тему в «Моих университетах», «В людях». «В людях» особенно, но это, к сожалению,…

Нет, массовая культура к этому не стремится. Массовой культуры там нет. Конечно, люди, которые манипулируют этой массовой культурой, возможно, стремятся максимально упростить потребителя и сделать его деревянным, но у массовой культуры совершенно другие рецепты и другие задачи. Она стремится к самовоспроизводству. И больше того — она стремится к воспроизводству коммерчески удачных проектов. Ну, что такое трэш вообще? Или что такое постмодернизм, говоря шире? Это попытка воспроизвести средствами массовой культуры результаты и достижения культуры элитарной, высокой. Вот модернизм — это «И корабль плывёт…» Феллини, а постмодернизм — это Кэмерон с «Титаником» — тоже хорошо, но трэш,…

Послушайте, вы ставите в один ряд совершенно несовместимых людей. То, что у них всех присутствуют элементы конспирологического романа (который, кстати, начался в России с «Бесов», с «Кровавого пуфа» Всеволода Крестовского, с антинигилистических романов Николая Лескова и так далее), это не делает их писателями одного уровня.

Я совершенно солидарен с Володей Вороновым, который считает, что Перес-Реверте — начнём с того, что это блистательный публицист, замечательный колумнист, очень интересный историк. Ну, как писатель («Клуб Дюма») — я не знаю, но всё-таки это писатель, безусловно.

Умберто Эко — просто один из крупнейших мыслителей современной Европы. И проза для него —…

«Взбаламученное море» Писемского, «Некуда» и «На ножах» Лескова-Стебницкого (это псевдоним, под которым он издавал их). Да и всякий антинигилистический роман является конспирологическим. Наверное, первый в полном смысле конспирологический роман — это «Кровавый пуф» Крестовского,— история о том, как упомянутые жиды и полячишки разлагают империю изнутри. Понимаете, конспирологический роман как разновидность романа мистического — это не самое плохое чтение, это чтение довольно увлекательное. Там всегда есть роковая женщина, медиатор такая, которая между разными слоями общества, как бы их сшивает. Да что там — у меня в пьесе «Варшавянка», в этой нашей новой рок-опере, которую мы пишем…

Ну как же, их полно. Самые уютные и жизнеутверждающие романы — это романы Дэна Брауна. Это такой, если угодно, современный Жюль Верн с его рационализмом, с его познавательной информацией, упакованной в приключенческие тексты. Этого добра полно, и Дэн Браун из них только самый знаменитый. Их очень много. Самый прямой продолжатель Жюль Верна, по-моему, выдающийся поляк Эдмунд Шклярский, автор цикла о Томеке. Очень много всего жюльверновского в романе Томаса Пинчона «Against the Day», пафоса жюльверновского такого, освоения мира. Кстати, и в «V» довольно много, парадоксально.

Вот это интересная мысль: как Жюль Верн преломлен у Томаса Пинчона в «V». Я думаю, пинчоноиты могли бы много об…