Сено-солома

Вот, понимаете, если бы попало вам в руки «Седьмое измерение», и вы бы прочитали оттуда рассказов хоть 20, хоть 30 — они маленькие, в них по 10-20 строчек, это такие миниатюры. А «Дитя эпохи», «Эффект Брумма», та же «Сено-солома», «Японец». Да много, это очарование какое-то. А потом, ведь у Житинского были очень мрачные вещи. Был период, когда он очень мрачно воспринимал происходящее, когда он перестал писать на 10 лет. И вот тогда написал рассказ «Прах». Я бы назвал этот рассказ классическим. Вот если бывают классические рассказы в конце XX века, то он был великий абсолютно.

Ну, с восторгом. «Сено-солома» — это первая вещь Житинского, которую я прочел, понятия не имея, кто такой Житинский. На даче до сих пор лежит этот выпуск журнала «Аврора». Тогда она была большого формата, они еще печатали Стругацких.

Я «Сено-солому» помню почти наизусть. «Как приятно лежать на коленях у Таты и быть заплетаемым в косички». «Леша оперся ладошкой о плиту и поджарил ладошку. Ладошка стала как ватрушка». Всё-таки Житинский же ангел!

Кто-то дышит сзади
Шумно, как корова.
Я прижался к Наде,
А она ни слова.

В этакой малине
Я совсем смешался.
Я прижался к Инне —
Тут я и попался.

Нет,…

Я вслух смеялся от веллеровской «Баллады о знамени». Очень отчётливо помню, как я дома один ночью читаю только что привезённый Веллером из Эстонии ещё тогда препринт «Легенд Невского проспекта», читаю «Балладу о знамени» и хохочу в голос. Очень многое у Токаревой мне казалось забавным (у ранней, молодой Токаревой). Чтобы в голос смеяться… Кстати, ранние фантастические повести Алексея Иванова. В голос я смеялся над романами Михаила Успенского и весь самолёт напугал, хохоча над «Там, где нас нет». Да много текстов. Я не говорю уже про Ильфа и Петрова, которые тоже меня заставляли хохотать от души. Ну, много, много таких вещей, которые по-настоящему забавны.

Из переводной литературы — Виан.…