Нет, конечно. Община Александра Меня – это «малое стадо», а не секта. Главное в секте – две вещи, которые ее отличают всегда. Во-первых, это процветание ее  лидера и узкого круга приближенных («малого круга»). И, условно говоря, установка на обогащение. Второе – главное сектантское убеждение в том, что мир лежит во зле, и только мы спасемся.

Даже в христианстве нет уверенности, что мы спасемся. Скорее, есть уверенность, что мы сделаем все для этого, но совершенно не факт, что мы достойны. Мы постараемся, чтобы соль не перестала быть соленой, чтобы ее не выбросили на попрание людям. Секта всегда отличается фанатической уверенностью, а вовсе не готовностью к той же жертве, в частности. В…

Прежде чем начинать знакомство с творчеством Александра Меня, нужно прочитать «Сына Человеческого». «Сын Человеческий» – это короткая, компактная и легко усвояемая философия и история христианства в одном томе. И книга колоссальной, горячей, жароносной энергии. Книга горячей веры. Читать Меня – это как слушать его проповедь. Вы чувствуете, до какой степени он сам счастлив, что ему открылась эта истина, что он может принять участие в его проповедовании миру. Конечно, Александр Мень – это огромный заряд радости. О счастье, которое от него исходило, вспоминают все, кто его знал. Даже я, говоривший с ним единственный раз в жизни и бывавший на нескольких лекциях, помню этот заряд восторга, который…

Это довольно трудный вопрос. Был ли это всплеском оккультизма только? По крайней мере, в Российской Империи это было и религиозным возрождением. А насчет всплеска оккультизма в 70-е – это было, скорее, грязной пеной, возникшей вокруг еще одного русского религиозного возрождения, представителями которого были Аверинцев, Желудков, Мень. Великие богословы и проповедники. Грязная пена всплывает вокруг всякого явления.

Андрей Синявский мне как-то сказал, что пошлость лучше, чем снобизм. Снобизм, как он сформулировал, это попытка воспарить без достаточных на то оснований. А пошлость – вещь естественная и здоровая, пошлость – это так же естественно, как тень, отбрасываемая…

Эту тенденцию я замечаю, собственно, с 90-х годов, и ничего абсолютно в этом нет ни хорошего, ни интересного. Помню, как Людмила Сараскина сказала, что мы ещё в 70-е успели всё это в бледных ксероксах перечитать и к этой напыщенности всей моветонной охладеть. Тут же и всякие труды по магии, по инициации, определённая мода на Мирчу Элиаде (хотя он-то, в отличие от Генона, был, на мой взгляд, серьёзным мыслителем). Достаточно почитать Дугина, чтобы составить себе полное представление. Генон и Эвола, вот этот весь культ солнечного мужского волевого начала, противоположного женскому, лунному и изменчивому, часто еврейскому,— это всё, конечно, восходит к Отто Вейнингеру, как вы понимаете. Это всё…