Не всегда можно понять, но можно научиться жить с проблемой. Нельзя решить проблему, но можно научиться с ней жить. Это вообще ведь проблема воспитания. Для Стругацких воспитание — одна из двух-трех самых болезненных и лейтмотивных тем. Малыш — это вообще любой другой. И когда мы имеем дело с человеком принципиально для нас непознаваемым, надо помнить, что в нем всегда сидит Малыш, воспитанный в чуждой нам среде. И мы видим периодически эти усики, появляющиеся из-за горизонта, которые его контролируют. Малыш — это человеческий детеныш, прошедший через нечеловеческое. И поэтому надо, наверное, понимать и уважать эту несовместимость.
«Малыш» о том, что проблема неразрешима, но можно научиться с ней жить, да. Нет решения, но есть поиски. Это касательно названия глав. Вообще «Малыш», которого Стругацкие сами не любили и, на мой взгляд, недооценивали, он и самая поэтичная, как сказал мне когда-то Кирилл Мошков очень точно, но вместе с тем, я думаю, и самая жестокая утопия Стругацких, потому что… Это, безусловно, утопия: воспитать Малыша нельзя, и Майя Глумова одна из всех это понимает. Неслучайно Майя Тойвовна — это вообще такой маркер неразрешимых проблем у Стругацких. «Майя Тойвовна Глумова закричала». Ничего, кроме кричать, она не умеет. Она — скорбящее, негодующее, сердечно обеспокоенное человечество. Она важный герой — эта рыжеволосая и сероглазая красавица, которую так любил Лев Абалкин. Кстати, скорее всего, я так полагаю, что все-таки Тойво Глумов является его сыном (смею я думать). Но как бы то ни было, Майя Глумова — не решатель проблем, а она переживатель проблем. Может быть, «Малыш» о том и есть, что иногда Малыша надо не воспитывать, а любить. Я очень ценю высоко это произведение, хотя я поздно его прочел. Я считаю, что Стругацкие были несправедливы к своему шедевру.
