Каким литературным персонажем является Владимир Жириновский?

У меня довольно сложное отношения к скандинавскому детективу. Я никогда не понимал всех этих девушек с татуировками дракона. Я не понимал, что там хорошего. Но я понимаю, в чем новизна. Это реализация честертоновской мысли о том, что какой-то гранью своей личности сыщик должен близок к козлу, должен быть фриком. Как говорил отец Браун: «Все эти преступления я совершил сам». Но в своем воображении. То есть он должен быть немножко двойным агентом, немножко человеком вот с той стороны. Я думаю, что реализация этой идеи у Несбё и у остальных норвежских авторов, и датских, и шведских — везде, где я читал, я наблюдал эту близость сыщика, если не к фрикам, то к патологическим типам. Если раньше он был…

Видите ли, это как «если слон на кита, то кто кого сборет?» Слава богу, им не дано друг на друга напасть, потому что они разведены во времени. Единственное свидание Грин-де-Вальда с Волан-де-Мортом привело, все-таки, к моральной победе Грин-де-Вальда. Но вопрос в другом: человечество упрощается в известном смысле, расчеловечивается, часть его деградирует, поэтому кто окажется сильнее — это ещё большой вопрос. Моральная победа, безусловно, за Грин-де-Вальдом. А материальная, да, в мире вполне может победить Волан-де-Морт. Это очень печальная штука, но это может произойти. Мир сегодня находится на очень опасной стадии, на очень опасном повороте. Поэтому я не стал бы, честно говоря, делать…

Вот я о нём многое могу сказать, касаясь Пуффендуя и Когтеврана, которые еще своего слова не сказали. Вот пуффендуйцы, сангвиники,— мои (в какой-то степени) духовные братья. Я и сам такой, скорее, сангвиник, бывший в юности холериком, но это как и всякая плоть. Хотя нет, знаете, пуффендуйцы — это Седрик. А Невилл Лонгботтом интересен тем, что он жертва, понимаете, отсроченная жертва. Родителей пытали, и он с одной стороны хочет мстить, с другой стороны он именно добрый, как это сангвиники свойственно. Он такой не самый типичный гриффиндорец. Понимаете, когда у вас до смерти запытали «круциатусом» обоих родителей, вы довольно своеобразно смотрите на мир. У Гарри Поттера другая история: там…

Нет, Собчак не Снейп. Место Собчак — это Маленькая разбойница. Довольно амбивалентный персонаж сказки и у Андерсена, и у Шварца (у Шварца просто она прописана более подробно). Это балованное дитя, у которого тем не менее есть, как и у всякого балованного дитяти, чувство собственного достоинства. Это тема для любопытного разговора. Снейп — это Кудрин, как мне кажется. Или некоторые думают, что Снейп — это Кириенко, некоторые — что Сурков. Но без двойного агента Гарри Поттер не победит. Это то, о чем я в лекции постоянно говорю и что иногда встречает негодование, а иногда одобрение. Вот это самый спорный, самый интересный тезис. Что без двойного агента коллизия не разрешается. Собчак — фигура гораздо…

Главный герой – 13-летний мальчик, главный антагонист – могущественный злодей Морган, главный предмет – талисман, пересекаются реальный и волшебный миры, Сириус Блэк и Люпин помогают герою, как и герои «Талисмана» в образе львов, и так далее».

Понимаете, вы обратили внимание на пропповские механизмы или на юнговские архетипы. В каждой сказке у героя есть волшебный помощник, в каждой сказке ему противостоит абсолютное зло. В каждой сказке герой, как правило, сиротка, чтобы усугубить его одиночество. Конечно, Роулинг опиралась при написании романа не столько на Кинга, сколько на «Копперфильда», Шарлотту Бронте и на ее героинь. Вообще, она такой синтез всех сестер Бронте: влияние…

Понимаете, никогда не бывает дословного заимствования, если речь идет не о пародии, да и в пародии тоже, в общем, не всегда. Другое дело, что она берет у Диккенса атмосферу: Диккенс все-таки — изобретатель рождественской сказки с этим сложным эмоциональным синтезом. Я думаю, что такие персонажи, как Хэм Пегети из Диккенса перекочевали почти без потерь в облик Рона Уизли. Конечно, черты Оливера Твиста есть в «Гарри Поттере» — это совершенно, по-моему, очевидно. Но именно черты, социальные роли, такая, условно говоря, компенсированная сиротка, компенсирующая сиротство и по мере сил пытающаяся как-то отомстить гонителям. До Диккенса это тоже существовало, но именно у Диккенса появилась эта…

Нет, Драко Малфой — это, все-таки, понимаете, такой слизеринец, который почуял волю, который почуял, что пришло его время. Это та проблема, о которой я много говорил, к сожалению: дети элиты — это важный резерв прогресса, потому что у этих детей, как у Маленькой разбойницы, во-первых, силен момент рефлексии, какой-то совести. Малфой же — хотя он скотина, и я его терпеть не могу — все-таки сознает свою неправоту. Его что-то такое гложет. Ну и во-вторых, понимаете, у слизиренцев повышенное чувство собственного достоинства, поэтому их не так легко смешать с грязью. Они сопротивляются попыткам их унижения. Унижение — это главное, что происходит сегодня с любым нонконформистом. Его пытаются…

Вопрос не так очевиден, как кажется, потому что в политеизме есть своя прелесть, но, к сожалению, в политеизме есть и серьезная опасность. Богов становится слишком много. Монотеизм мне эстетически приятнее, интереснее. И потом, я вижу бога как собеседника, а компания таких собеседников, как боги Эллады, это прекрасно, конечно, но это немножко слишком антропно, слишком человеческое. Мир Роулинг — это мир вполне христианский. Другое дело, что магия и религия — это разные вещи, и она правильно делает, когда их не смешивает. Но одно совершенно не исключает другого.

Магия у Роулинг — это всего лишь очень качественное техническое приспособление, владение которым, безусловно, требует…

Это очень вольное, хотя и красивое предположение. Волан-де-Морт подан как абсолютное зло, более страшное, более циничное, чем Грин-де-Вальд, поэтому особой надежды на его предсмертное покаяние нет. Это вы, что называется, «оставьте надежду навсегда». У меня есть ощущение, что Волан-де-Морт — это то абсолютное зло, которое является нам сейчас, которое собралось, сформировалось за две тысячи лет христианской истории. Даже у Грин-де-Вальда есть какие-то нравственные ограничители. Поэтому он перед смертью раскаялся. Для Волан-де-Морта, как мне представляется, никакого раскаяния нет, он же все-таки не человек. Для него никакого раскаяния нет, есть разве что бесконечная тоска,…

Сатана действительно чаще всего приходит к детям. Хогвартс – это арена борьбы за будущее. И именно вокруг Хогвартса сегодня разворачивается главная битва. Я уж не говорю о том, что дети – всегда такие провозвестники антропологической эволюции. Понимаете, если Христос сказал первыми пустить к нему детей, то,  наверное, и Сатана имеет в виду эту целевую аудиторию. Другое дело, почему Сатана приходит к детям? Хорошо, что вы помните «Таинственного незнакомца». Дело в том, что детям присущ эгоизм в высокой степени, эгоизм – это такая вещь, которая делает их наиболее открытыми. Травля, вообще детские развлечения (на которые так подсела нынешняя России), ябедничество, стукачество,…