Мне нравится фильм Протазанова «Отец Сергий», простите меня все. Это фильм, кажется, 1919 года (может, несколько позже), с Мозжухиным. Да, это великая картина, я считаю. Помните, как пишет Анненский: «Гипнотически белые глаза Мозжухина». Кстати, он — вылитый Ромен Гари, так что я вполне верю в версию, что Ромен Гари действительно его сынок.
Из других экранизаций — трудно сказать. Мне нравится, в принципе, «Анна Каренина» работы Соловьёва. Как сказал про неё Жолковский: «Скомкано, но скомкано талантливо». Там есть очень сильные куски. Понимаете, мне близок личностный подход. Соловьёв снимал про себя, про то, как страшные стихи, романтическое женское начало входит в устоявшуюся мужскую жизнь, и калечит, и корёжит её. Это интересно. Я подумал бы, конечно, но мне нравится эта экранизация.
Тут уже сразу мне шлют, что я думаю про «Воскресение» Михаила Швейцера. Понимаете, какая штука? Я люблю более или менее те фильмы Швейцера, где он снимает про современность или про то, что знал хорошо и что ему кажется современностью. Например, мне чрезвычайно нравится его фильм «Время, вперёд!», мне очень нравится «Золотой телёнок». Всё-таки он застал людей 20–30-х годов. Что касается «Воскресения», то его тяжело смотреть — ещё тяжелее, чем читать. Хотя я тоже согласен со многими людьми (с Анненским, в частности), что там Матвеев, пожалуй, даже переиграл Сёмину, потому что в его неровной игре больше боли и правды. Но всё равно одну сцену она там сыграла гениально. «Я каторжная, а ты мной спастись хочешь!» — это шедевр. Понимаете, насколько роман набирает движения и силы к финалу, настолько в фильме этого не происходит, поэтому мне он не очень понравился. Хотя я и люблю оттуда куски.
Чтобы экранизировать Толстого, ребята, надо быть человеком класса Толстого, надо быть художником той же мощи. Надо экранизировать не события «Войны и мира», а атмосферу, стилистику «Войны и мира». Бондарчук, конечно, не мог этого сделать при всём своём таланте, и мне его фильм представляется и пафосным, и затянутым, и дурновкусным страшно. Вообще об экранизациях Толстого у Анненского есть большая хорошая книжка «Охота на Льва (Лев Толстой и кинематограф)», и там уж, по-моему, написано про всё. Не знаю. Мне кажется, что интересно. Но дело в том, что сейчас не время экранизировать Толстого. Надо жизнь прожить, надо философию создать — и тогда можно. Из каких-то сценических композиций мне больше всего нравится «История лошади» Розовского в небезызвестной постановке Товстоногова.