Ну, видите, появилось несколько картин достаточно, на мой взгляд, симптоматичных, несколько романов, доказывающих, что женщина… Как это очень точно обозначил Максим Суханов: «Женские гибкие стратегии управления вышли на первый план». Почему? Ну, потому что мужские стратегии были в достаточной степени прямолинейными, лобовыми, а в эпоху застоя гибкость, мягкость, плетение словес выходят на первый план. Появилась деловая, решительная женщина. В каком-то смысле она более талантлива, чем мужчина, потому что мужчины в это время встроились в социальную иерархию и, конечно, замолчали. Обратите внимание, что женщина вообще в эпохи реакции, застоя — она на первом месте. Как правильно писал Добролюбов: «Самый сильный протест вырывается из самой слабой груди» (ведь неслучайно «луч света в тёмном царстве» — Катерина).
Так и здесь, мужчины исподличались, а на первый план… Ну, как собственно герои «Времени желаний». Там Папанов, он именно это и играет. Главные герои всех фильмов того времени — они либо слабые, либо они устраняются… А да, Папанов, совершенно верно. Ну как? Устраняется фактически мужчина в гениальной, на мой взгляд, картине «Чужие письма». Точно так же фактически… Ну, у Авербаха мужчины все пасуют перед женщиной в гениальном опять-таки, как мне кажется, фильме «Голос», а она — единственная, кто истово относится даже к самой пустяковой профессии, то есть к озвучанию роли в плохой картине.
Для меня в это время единственный режиссёр, у которого появляются сильные мужчины (и то они всё равно преодолевают собственную смехотворность и слабость),— это Рязанов. А так, конечно, на первом месте — женщины. И неслучайно замечательный сценарий Олега Осетинского «Жёны», который Мотыль снял под названием «Звезда пленительного счастья»,— это фильм о том, как всю тяжесть эпохи, когда мужчин истребили или посадили, а лучших заткнули, на себе выносят женщины. Гениальная картина! Я считаю, что «Звезда пленительного счастья» — вообще лучший фильм Мотыля.
И это же касается фильмов «Сладкая женщина», «Странная женщина», «Время желаний», «Москва слезам не верит», «Блондинка за углом». В огромной степени это касается романа Сорокина «Тридцатая любовь Марины», потому что это именно женское время, а в каком-то смысле лесбийское, как и сам этот роман. Ну, это такая культура, ничего не поделаешь. Сейчас ведь тоже мы живём в мире, где женщины очень многое определяют, а мужчины покорно засунули все свои представления… даже не скажу куда.
