Сама же идея «Расемона», по-моему, довольно простая. Она, как и рассказ Акутагавы «В чаще», сводится к тому, что объективная истина недостижима, во-первых. Ну а во-вторых: при снимании всех и всяческих масок, при срывании их, мы можем действительно договорится до того, что нет ни добра, ни правды, а есть только, условно говоря, женщина, чья похоть стремится к разбойнику. Вот есть такое царство тотальной мерзости и каждый из нас останавливается на том уровне, на том покрывале, которое удобно для него. Кто-то думает, что он срывает все маски, отказывается от всех конвенций и в известной степени прав, конечно, Ленин, когда говорит о том, что Толстой и есть срыватель всяческих масок. Толстой пытается договориться до той последней правды, без которой жизнь практически уже невозможна, несовместима.
Каждый останавливается на той конвенции, которая для него удобна. Каждый срывает то покрывало, за которым для него хаос и тьма. И видимо, это вопрос личного или неличного желания знать правду. Вот об этом «Расемон» — о том, что каждый останавливается у своих ворот. А если пройти все ворота, то действительно, окажется, что истины нет, она исчезает, как материя.