Филифьонка в ожидании катастрофы

У меня как раз была лекция о Чехове об этом. Чехову присуща клаустрофобия. Эта клаустрофобия читается довольно остро. К сожалению, никто пока об этом внятно не написал. Чехову присуща болезненная, такая страстная ненависть к замкнутому пространству — к дому, любому тесному и душному помещению. Ему везде тесно и душно. Его стихи — это степь. Вот «Степь» — самое счастливое его произведение. Он действительно человек степной, морской, таганрогский. А вспомните описание дома и описание отца, архитектора вот этого, в «Моей жизни». Вспомните описание квартиры в «Рассказе неизвестного человека». Он ненавидит замкнутое пространство. Отсюда страх тюрьмы — болезненный, преследующий его всегда. Он…

Туве Янссон продолжает скандинавскую литературу. Мне представляется, что темы ее произведений тесно увязаны с депрессией (это видно у Бергмана, в частности, да и у Дрейера, да и у Триера),— это тема уюта. Потому что с одной стороны мир депрессивен и жесток, а с другой стороны, ничто так не ценится, как уютная веранда с кругом света, который отбрасывает лампа. Этот культ уюта очень присущ скандинавской сказке, потому что настоящий уют там, где вьюга хлещет за окнами, где андерсеновская Снежная королева дышит на стекла. И вот на этом пересечении депрессии и уюта стоит мир Туве Янссон. С одной стороны, это мир бесконечных серых печальных просторов, фьордов, изрезанных берегов, бурного моря, это мир…