Ну не приходило ли вам в голову, что он просто лучше пишет? Что у него герои более живые, или что у него как-то больше веры в человека? Человек же любит почитать про то, что мир направлен к добру. Мир Жюля Верна — это добрый миро прогресса, здравый смысл, мир уюта. Как они обуютили Таинственный остров! Как говорил Иван Семенович Киуру, какая уютная книга «Таинственный остров». По сравнению с «Островом сокровищ» Стивенсона или по сравнению с Хаггардом. У Хаггарда мир кишит злом. У Жюль Верна это такие черви, которых, в общем, можно растоптать. У Жюля Верна очень доброе, оптимистичное писательство, потому что Жюль Верн француз, трогательно верит в Паганель и в просвещение.

Нет. Он — гениальный стилист. Когда Алексей Толстой уже незадолго до смерти прочитал рассказы Ивана Ефремова — палеонтолога, палеоархеолога даже, и захотел с ним встретиться, и спросил: «Откуда ваш ледяной стиль, блестящий?». Он ответил: «Я из Хаггарда в основном и Буссенара». Дело в том, что приключенческая, детская литература, ну, как бы детская, на самом деле, она, конечно, детской не была. Точно так же, как и вообще большая часть вот этих авантюрных, приключенческих романов начала века, она имела одну фундаментальную задачу — она отрабатывала стиль и композицию.

Понимаете, Высоцкий когда-то сказал: «Мои блатные песни были школой того, чтобы песня входила не только в уши, но и в…