Никакого постмодерна нет. Это не постмодерн. Это просто освоение трэшем массовой культуры и практик модерна, вот и все. А что касается трикстера-созидателя или разрушителя — он не разрушитель, он Великий провокатор, как называл себя Хулио Хуренито, или Великий комбинатор, как называет себя Бендер. Он не разрушитель в смысле революционном. Он, конечно, подтачивает жестковыйный мир отца, как Гамлет разрушает, наверное, мир своего отца, но он не разрушает, а развивает его, он именно вносит в него милосердие, его смягчает. Можно ли сказать, что Беня Крик разрушил конюшню Менделя Крика? Нет, он просто перевел её на более рациональное управление. Он перестал хамить, и его единством аргументом…

Блюмкин не похож. Конечно, у Бендера есть какие-то черты Блюмкина, но Блюмкин все-таки убийца, похваляющийся тем, что он может расстрелять, помахивающий пачкой расстрелянных ордеров, Мандельштам у него вырывает и рвет в клочки эти ордера,— истинный поступок поэта. А потом прячется от него по всей России, в Тифлис уезжает. Блюмкин — не пример Бендера. Бендер же, скорее, не любит насилия, Бендер входит в жестоковыйные миры отца, как и Беня Крик, с намерением договариваться, а не убивать. Блюмкин находил некоторую радость в терроре. В нем был авантюризм, но ещё больше в нем было жестокости, какой-то тупости, мне кажется. Вот Блюмкин — один из нелюбимых мной персонажей. А то, что он любил Гумилева,…

Ну, естественным образом это такая попытка изобразить жестокий мир, жестковыйный мир отца, который ломают сыновья. Попытка как бы реинкарнации Гоголя — это Бабель, тоже на южнорусском материале, который написал ровно такую же историю Тараса Бульбы, только в функции Тараса там Мендель Крик, а вместо Остапа и Андрия там Беня и Левка. Это два сына, один из них более сентиментальный, другой более брутальный, которые пытаются в жестковыйный мир отца, довольно страшный, привнести какую-то человечность. Но ни у того, ни у другого это не получается, и они оба обречены.

Это такая попытка христологического мифа, попытка переписать христологический миф на материале Запорожской Сечи. Для меня,…

Видите, это тот же типаж, что и Беня Крик, что и Бендер. Джефф Питерс — это попытка написать интеллектуального, веселого и благородного жулика именно потому, что традиционная добродетель скомпрометирована. В двадцатом веке уже не больно-то выживешь, в конце девятнадцатого. И как-то О.Генри это чувствует. Это такой протагонист, в значительной степени, автопортрет. Это та же история, что и у Джека Лондона в «Смок и Малыш». Тип благородного и остроумного авантюриста появляется именно потому, что обычное добро скомпрометировано. Это то, что ответил мне когда-то великий, на мой взгляд, актер на вопрос о том, почему Джек Воробей, его герой, интереснее, чем все остальные персонажи «Пиратов…

Я как раз так не считаю. У меня совершенно другой взгляд на Чапаева. Беня Крик — трикстер, обаятельный бандит. Я совершенно не вижу между ними аналогии. Беня Крик скорее в каком-то смысле аналогичен героям «Тараса Бульбы». Условно говоря, он Остап, а изнеженный влюбчивый Левка — Андрий. Но в любом случае это не про то. «Тарас Бульба» и «Закат» — это история угасания рода, понимаете.

А Чапаев — это совсем другая история. Не надо путать Чапаева у Пелевина и Чапаева у Фурманова. Чапаев у Фурманова не прописан. Это герой становящийся. И вообще главный герой «Чапаева» — Клочков. Это история формирования личности Клочкова. Чапаев здесь не более чем такой замечательный вариант, замечательный…