Не то чтобы становились. Это не всегда комические персонажи. Чистый случай комизма – это, пожалуй, один Мюнхгаузен, из которого он сделал явного героя, со всеми чертами трикстера, естественно. А вот и Тиль, и Свифт – это героические фигуры. Я уж не говорю про Ланцелота, который, впрочем, почти не подвергся горинской редактуре. Он довольно точно шел по тексту Шварца, как в «Обыкновенном чуде». Пожалуй, Калиостро в «Формуле любви» приобрел черты более трагические, но он уже и в замысле, уже и у Алексея Толстого был вполне себе героическим персонажем. Просто для Горина вообще характерно было видеть, чувствовать, описывать именно трикстера как главного героя эпохе. И в Тиле это с особенной яркостью…