Поговорим про двух наиболее близких, как мне кажется, писателей-модернистов. Просто они какая-то копия друг друга — и по склонности к обработке фольклорных сюжетов, и по доминирующему чувству вины, очень типичному для модерниста, и по сюрреализму своему. Это Кафка и Акутагава. И они прожили почти одновременно, и умерли почти одновременно. И смерть Кафки от туберкулёза тоже, конечно, сродни самоубийству Акутагавы. И вся жизнь Кафки самоубийственная. Это безумная такая саморастрата, самоограничение совершенно монашеское.

Кстати, вот Набоков в своих лекциях о Кафке вспоминал, что он ездил с ним довольно часто в одном вагоне Берлинского метро. Он сразу узнал его, увидев на…

Кафка – это такой австрийский и еврейский вариант Акутагавы и Хармса, главной проблемой которых были отношения с традицией. Японский европеец Акутагава, русский абсурдист Хармс, еврейский выродок-изгой, еврейский модернист Кафка. У всех троих трудные отношения с семьей, у всех троих – наследственное безумие (у Акутагавы – по линии матери, у Хармса – по линии отца), ранняя смерть, прожили все одинаково примерно – по 37, по 39, по 40 лет. И главная проблема – чувство вины. Потому что модернист исходит из двух вещей  – чувства ответственности, он разделяет ответственность за мир. И чувство вины, потому что он всегда предатель традиции, он всегда уходит на новый уровень.

Для Кафки…