Таких молодежных организаций было много. Причем в конце 1920-х их было меньше, а вот после войны, в 1940-1950-х гг. молодежное сопротивление было практически широким, всеобщим. Достаточно вспомнить описанную Синявским довольно убедительно в повести «Суд идет» молодежную организацию, дело молодых коммунистов, которое в 1949 году было раскрыто; достаточно известная история тайного общества Анатолия Жигулина, из которого, кажется, он один выжил (в «Черных камнях» оно описано). Молодежь сопротивлялась. Почему она не боялась, могу вам сказать. Страх — интересная такая штука. Страх приходит тогда, когда все-таки ещё зажим не окончателен. Страх приходит тогда, когда есть шанс. А вот когда…

Копелев был специалистом по истории немецкой литературы, очень хорошим переводчиком, привёз в Москву Бёлля и с ним в основном общался, служил таким своеобразным мостиком между Бёллем и русской литературой. Он впоследствии довольно резко порвал с Солженицыным. Строго говоря, образы Нержина и Рубина вполне точны, вполне честны. То, что разрыв между ними неизбежен, было очевидно уже после круга первого. В чём причина этого разрыв — понятно. Потому что всё-таки Копелев, как и Рубин, как вообще многие герои «В круге первом», не идут до конца, а Нержин идёт. И как раз Копелеву не нравилось в Солженицыне… Существует их переписка, обмен открытыми письмами. Писем Копелева больше, Солженицын потом…

Ну все. Конечно, в огромной степени жизнеописание Толстого работы Шкловского — это совершенно выдающаяся книга. Вот как раз книга Селезнева о Достоевском мне совсем не нравится, она очень идеологична, только это не советская идеологичность, а почвенная. А вот, например, книга Золотусского о Гоголе — она очень яркое событие и весьма интересна. Книга Новикова о Высоцком вышла еще в советское, по-моему, время, по крайней мере, первый ее вариант — «Писатель Владимир Высоцкий». Уже в ЖЗЛе она позже, по-моему, появилась, после 1991-го. А так, в принципе, серия ЖЗЛ была довольно надежна, книги Копелева были довольно хороши. Нет, это очень серьезные были люди, по-моему.